Marc Lefrançois
LES GRANDES CRIMINELLES DE L’HISTOIRE
De l’affaire des poisons à nos jours
© Armand Colin, 2023, Malakoff ARMAND COLIN is a trademark of DUNOD Editeur – 11, rue Paul Bert – 92240 MALAKOFF
© Никитина Л. О., перевод на русский язык, 2025
© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательская Группа «Азбука-Аттикус», 2025
КоЛибри>®
Да, женщины убивали, причем по тем же причинам, что и мужчины, и делали это с начала времен. Греческая и римская история знает множество примеров женщин-убийц, как мифических, так и реальных, от Медеи до Мессалины, от Клеопатры до Феодоры. Некоторые из них действовали, исходя из благих побуждений (так, Юдифь убила Олоферна, чтобы спасти еврейский народ), но другими двигали жадность, властолюбие, мстительность и мелочность.
Во Франции меровингские королевы не отставали от своих предшественниц: Брунгильда, сама, по всей видимости, стоявшая за множеством убийств, поплатилась за это жизнью. Представительницы династий Каролингов и Капетингов занимались тем же самым, но их постепенно отстранили от власти, так что они оказались в меньшей степени вовлечены в политические преступления.
В среде гражданского общества убийства, совершенные или заказанные женщинами, остались обычным явлением. Если женщины не находили того, кто исполнит их волю, то убивали собственноручно. Кто-то полагал, что они были ведомы страстью. На протяжении долгого времени женщины считались слабыми и неразумными созданиями, подвластными чувствам, но в действительности же многие из них обладали холодным и расчетливым умом.
Их излюбленным оружием был яд: преимущество заключалось в том, что его использование не требовало физической силы, которой обычно как раз не хватало женщинам, чтобы покончить с надоедливым мужем, отцом, который все никак не умрет, братом, стоящим на пути к наследству, или слишком жадным опекуном. Яд означал преднамеренное убийство, а потому отравление рассматривалось как худшее из преступлений. В XX веке его называли оружием тру́сов.
Другим преимуществом яда была его невидимость. В XX веке судебная медицина еще только зарождалась, анализы и вскрытия проводились редко, а их результаты не отличались точностью. Смертельные случаи не подлежали экспертизе, зачастую из-за отсутствия средств и методов, а порой из-за равнодушия. Смерть избавили от каких-либо подозрений. По тем же причинам задержанных преступниц нередко отпускали из-за недостатка улик.
И хотя французское правосудие, чьи законы были написаны мужчинами, предусматривало смертную казнь для обоих полов, женщины, чьи преступления удалось доказать, чаще пользовались снисхождением со стороны его представителей. Влияние жестокого и властного мужчины могло расцениваться как смягчающее обстоятельство, отравительницам нередко даровали королевское, императорское или президентское помилование.
Что касается смертной казни, то начиная с XVII века к ней гораздо чаще приговаривали мужчин, и такое положение дел сохранялось вплоть до ее отмены в 1981 году. Но это не помешало некоторым нашим преступницам подняться на эшафот.
Так что да, женщины убивали, и историям некоторых из них (от недовольной жены до серийной убийцы) настоящая книга и посвящается.
Мари-Мадлен родилась в 1630 году. История не сохранила никаких сведений о ее матери, но нам известно, что отец, Антуан Дре д’Обре, занимал несколько важных должностей. В Государственном совете он был советником и докладчиком, а также служил главным управляющим шахтами и рудниками во Франции, что обеспечивало ему приличный доход (в дополнение к унаследованному состоянию). В 21 год Мари-Мадлен вышла замуж за Антуана Гобелена, маркиза де Бренвилье, барона де Нурар, командующего полком в Нормандии. Приданое в 100 000 ливров делало ее выгодной партией, но Мари-Мадлен вдобавок описывали как очаровательную и живую девушку, пусть и невысокого роста. Брак обещал быть удачным.
Так прошло восемь лет.
В 1659 году маркиза де Бренвилье, уже будучи матерью двоих детей, познакомилась с одним из друзей своего мужа, капитаном кавалерии Жан-Батистом де Годен де Сент-Круа. Чтобы придать себе значимости в мире, где происхождение играло более важную роль, нежели благосостояние, он называл себя незаконнорожденным сыном главы одного влиятельного французского рода. Мужчина был красив, хорошо сложен, уже женат и имел детей. Маркиз де Бренвилье не ревновал, он сам вел двойную жизнь, так что Сент-Круа стал любовником маркизы.