"Он проводит своим языком по моим влажным от его ласк складкам. Касается клитора. Мое тело пронзает дрожь. Дыхание сбивается. Перед глазами пелена. Настойчивее, сильнее, язык рисует огненный круг у самого входа. Я задыхаюсь от этого сладостного мучения, молю о пощаде, но в то же время жажду его каждой клеточкой тела… Хочу, чтобы он…"
– Вайолет! Ты вообще меня слышишь? – завизжала над ухом графиня Миврета Тоун.
– Что ты читаешь? Ну-ка, дай! – она вырвала книгу из моих рук, и я не посмела воспротивиться. Увы, она – моя госпожа, та, кому я служу, кого вынуждена сопровождать во дворец на этот нелепый, но столь значимый для королевства отбор невест для принца.
Скука… безысходная, давящая скука.
Сейчас сюда слетятся великосветские клуши со всех уголков страны и начнут драку за сердце нашего красавчика Тристана – старшего принца, наследника трона. Драку не на жизнь, а на смерть, с вырванными клочьями волос и сломанными крыльями надежд.
О, если бы мне хоть толику их целеустремленности… Может, я бы давно уже вырвалась из этой паутины рабской зависимости.
– Гадость! Как ты можешь это читать? – графиня брезгливо отбросила от себя книгу, чьи страницы дышали романтическими грезами и бурной страстью, и бросила на меня взгляд, полный презрения.
– На твоем месте, Миврета, я бы получше изучила такую литературу, одной красотой принца не удержишь!
– Не смей со мной фамильярничать! – истерично закричала она. – То, что ты в прошлом герцогиня, не дает тебе права тыкать мне! Твой род пал, был стерт в порошок. Лишь благодаря нашей семье ты до сих пор на свободе, а не гниешь в темнице. Сейчас и до конца дней своих ты – служанка! Заруби это себе на носу!
– Да-да! – покорно кивнула я, поднимая с пола книгу.
– Сегодня вечером бал и знакомство с принцем. Приготовь мне ванну, я должна благоухать… благоухать победой, затмить всех!
"Благоухать… смердеть… Какая, к черту, разница?" – пронеслось у меня в голове. Этот отбор для принца, для будущего правителя, побил все мыслимые рекорды абсурда. Кандидаток на роль будущей королевы – не счесть. И пусть Миврета красива, я уверена, что в числе этих четырех сотен найдется немало тех, кто ей ничуть не уступает.
Вслух же, конечно, я ничего не сказала. Послушно направилась наполнять ей ванну с душистыми маслами.
"Это займет не меньше часа," – решила я и, оставив графиню киснуть в воде, тихонько вышла из гостевой спальни, чтобы хоть немного размяться. Дворец был необъятен, огромен и утопал в роскоши, которая била в глаза, словно плевок в лицо. Коридоры дышали историей, каждый камень помнил поступь королей и змеиный шепот интриг. Я брела словно тень, потерянная в этом лабиринте великолепия.
Мы находились на женской половине, где с легкостью разместились все претендентки на сердце принца. Я даже думать не хочу, сколько здесь помещений, комнат, залов и тайных ходов… Сколько надежд умрет здесь, сколько сердец будет разбито.
Подумать только… Когда-то я мечтала попасть сюда.
Когда-то…
Как причудлива и жестока бывает судьба! Кажется, лишь вчера я просыпалась в шелковых простынях, лениво внимая щебету прислуги, одеваясь в дорогие наряды, прожигая дни в тоскливой неге младшей дочери герцога Слартена. А затем, словно гром среди ясного неба, воля отца – и я насильно выдана замуж за графа Тоуна, мерзкого человека, приходившегося дядей Миврете.
Муж оказался мерзким типом, почти вдвое старше меня. Носат, лысоват, низок ростом. Из духовной пищи предпочитал только музыку, и то, когда кто-то ему наигрывал на рояле, пока он закидывал в себя одну рюмку за другой.
Первую брачную ночь он проспал, чем несказанно меня обрадовал, но во вторую он явил себя во всей своей отвратительной красе. Я помню леденяший ужас, сковавший меня, когда он, пьяный и похотливый, набросился на меня в нашей роскошной, но ставшей вдруг тюремной спальне.
В постели он был жесток и быстр, не заботясь обо мне. Он плевал себе в ладонь, водил по моим половым губам и засаживал свой стручок по самые яйца. До сих пор тошнит от воспоминаний о нем. И стоило мне хоть немного воспротивиться исполнению супружеского долга, как я была избита его тяжёлой рукой.