Среди широкого спектра человеческой деятельности трудно подыскать что-либо похожее, окутанное ореолом тайного интеллектуального противоборства, воображаемой интриги, захватывающих приключений и иного, а подчас и отличного от принятого, восприятия событий, ставших классикой истории. Всегда ли оправданы надежды исследователя специальных служб[1] встретиться с этими сопутствующими признаками при очередном знакомстве с некой публикацией, книгой, архивным материалом? Всегда ли оправдано их чаяние познать что-то неведомое о конкретной истории тайной войны, страницы которой якобы уже хорошо изучены «специалистами» по профилю? Ими же вынесены тяжеловесные, безапелляционные вердикты, сформированные непререкаемые постулаты, готовые к преподнесению исторической аудитории, руководству и оперативному составу специальных служб.
Ответ не может быть однозначным по простой причине – история как область знаний, как метод изыскательско-исследовательского познания деятельности человека в прошлом находится в перманентном процессе развития в большинстве своём за счёт открытия новых исторических документальных материалов в государственных или частных архивах, в тех же дневниках, мемуарах или устных повествованиях участников событий, народных былинах, песнях, преданиях и т. д.
Историю, которая, давайте признаем честно, обращена в прошлое, изменить невозможно, но её можно пере- или дописать. И тем самым её можно обогатить новыми рациональными знаниями (но не фундаментальными законами бытия, коих она не продуцирует, почему и не является наукой), в силу того что по своей сущности она является осмыслением и своего рода «подсказкой» из прошлого, столь недостающих нашему современнику знаний и мудрости. Она позволяет, с определённой условностью, заглянуть в футуристическое будущее. Иногда подобного рода осмысления, и как следствие – открытия, происходят за счёт новых исследований, раннее введённых в исторический оборот документов. Однако в свете использования подобного рода подходов к их изучению они приобретают новое, а подчас и, что не менее важно, иное историческое «звучание», иной исторический «фон», который оттеняет или заглушает ранее «установленные» догмы.
И тогда это влечёт за собой корреляцию вошедших в привычный обиход исторических фактов, понятий или по крайней мере их интерпретацию.
Зададимся вопросом. А откуда появляются эти исторические факты? Откуда мы знаем прошлое? Откуда историю знают историки? Ответ очевиден. Они читают книги об истории. Книги пишут историки, и историкам доверяют. Но тогда возникает вопрос: а откуда, собственно говоря, историки знают историю? Трудно себе представить, что где-то есть некий исторический эгрегор и из него историки черпают необходимые профильные знания о прошлом, после чего излагают их в своих монографиях для просвещения публики, и таким образом все остальные познают события далёкого прошлого. К сожалению, это не так. Историки знают историю тоже из книг и документов. Как правило, это книги, написанные коллегами, которым доверяют или не доверяют (в зависимости от вхождения в тот или иной научный «исторический клан»), полемизируют, спорят, пытаясь познать истину.
Но главным образом историк – это человек, который читает свидетельства о прошлом и путём их исследования и переосмысления приходит к определённым выводам. У него есть такая возможность, в отличие от других, работать со свидетельствами – архивными материалами. Их ещё называют: источники. Поэтому, читая источники, анализируя, синтезируя и интерпретируя их, историк приходит к каким-то обоснованным гипотезам, версиям или обобщениям, удостоверяет своё знание, которое потом представляет для ознакомления экспертам, специалистам и читателям.
Но откуда источники знают историю?!
Как правило, это источники прошлого, а для нашего последующего повествования секретные документальные источники в виде оперативных материалов, то есть документов разведки и контрразведки. Хорошо, если они написаны очевидцами или участниками событий либо людьми, близко стоявшими к этим событиям. Но это роскошь для немногих историй из деятельности разведки и контрразведки в силу своей конфиденциальности. Поэтому для историка спецслужб прежде всего это источники документальные, архивные. Так приблизительно и появляется наше знание о прошлой реальности, переосмысленной в процессе исследования. То есть некий рассказ об этой реальности. Запись об этой реальности и называется история.