Огонь неугасимый




“…лопата Его в руке Его, и Он очистит гумно Свое и соберет пшеницу Свою в житницу, а солому сожжет огнем неугасимым…

ЕВАНГЕЛИЕ ОТ МАТФЕЯ 3:12


Действующие лица:

Страж Поста-39 – главный герой

Дед – Техник Холодильных Машин Поста-39

Кузнечик – сирота, мальчик, юродивый, неизвестно откуда взялся

Одноглазый – Разведчик Поста-39

Замухрышка – молодая девушка, готовит еду на Посте-39


…кап-кап…

…тает, кап-кап…

…сегодня я в первый раз в жизни увидел, как тает сосулька, и это было необыкновенно, для меня уж точно, капля долго свисала с кончика сосульки, бухла, увеличивалась в размерах, пока не стала тяжёлой и крупной, чтобы сорваться и упасть вниз, прямо на мою подставленную ладонь, и я показал ладонь Деду, а он покачал головой и что-то пробормотал, и я спросил его: “что?”, а он сказал мрачно: “этого стоило ожидать, рано или поздно это должно было произойти”, и я спросил, что должно было произойти, но Дед не ответил, он пошёл прочь от меня, наверное, начнёт сейчас осматривать Холодильники, ведь на его памяти снег и лёд таяли несколько раз, и ничего хорошего это не предвещало…

…кап-кап…

…Дед обожает возиться с Холодильниками, иногда ковыряется в них безо всякой на то причины, всю жизнь он был Техником Холодильных Машин, учился в юности в Городе, и приехал служить на наш Пост-39 сразу же после обучения, поэтому Дед что ни на есть сторожил здешних мест, и поэтому, наверное, Дед заволновался, увидев тающую сосульку, может, он думает, что с Холодильниками что-то случилось, ведь это может обернуться страшной катастрофой, ведь Холодильники вырабатывают Холод, а Холод – это наше спасение, но понятно что, Холодильники тут ни при чём, не сломались они и не испортились, и дело не в них, а дело в Огне…

…кап-кап…

…Замухрышка сготовила, как обычно, самый обыкновенный суп, но сегодня на обеде Дед принялся расхваливать её стряпню пуще обычного, жмурился и улыбался, и говорил: “молодец, Замухрышка! такая вкуснятина!”, а ей это нравилось, она задрала нос и бросала на меня победные взгляды, а я не понимал, зачем Дед это делает, да я ведь готовлю в сто раз лучше, а если хочешь перевести продукты – отдай их Замухрышке, она мастер что-нибудь испортить, но Дед подмигнул мне и почему-то сказал: “какой супец! хозяйка из неё выйдет – первый сорт!”, а я скептически хмыкнул ему в ответ: “ну да, а то я не знаю”, и когда Замухрышка попыталась было добавить мне супа, то я вовремя убрал тарелку и сказал ей: “не надо, сыт я, не лезет больше”, а она возразила мне и с обидой в голосе сказала: “а Дед говорит, что суп вкусный”, и на это я сказал ей, чтобы она его слушала побольше, после чего Замухрышка бросила поварёшку в супницу и выбежала из комнаты, а Дед мне попенял и сказал, что я зря её обижаю, но я ответил ему: “да она яичницу толком приготовить не сможет, нашел, кого хватить”, а Дед сказал мне, что другого повара у нас нет, да и не будет больше, и когда я его спросил: “ты это о чём?”,то Дед не ответил, он встал и пошёл мыть свою тарелку…

…кап-кап…

…Кузнечик объявился, честно говоря, я ему обрадовался, я находился на вышке и обозревал окрестности в увеличительную трубу, она не вращалась в разные стороны, она была намертво укреплена в одном положении и нацелена была на запад, и я, как Страж Поста-39, днём и ночью через каждые два часа обязан подниматься на вышку и смотреть в трубу минут десять-пятнадцать, хотя на восток смотреть совсем необязательно, на востоке – Город, а вот с запада мог прийти Огонь, и труба далеко показывала, максимум на километров сто, и, конечно, Кузнечик поднялся ко мне на вышку, и в знак приветствия что-то мне промычал, ведь говорить он не говорил, но слышал и всё понимал, и я сказал ему: “привет, пацан, где пропадал?”, Кузнечик совсем не мёрз, одет он был в какое-то ветхое тряпьё, был босоногий и без шапки, и холод ему был нипочём, и первое время, когда Кузнечик начал приходить к нам, мы гадали, откуда он, ведь не похоже, что он из Города, по-видимому, родился он на каком-то Посту, что-то случилось с его родителями и поэтому стал бродяжкой, лохматым бродяжкой, чумазым, но совершенно безобидным, таких раньше называли – юродивый, и на нашем Посту относились к нему по-разному: Замухрышка затевала с ним разные игры, возилась с ним, плакала, когда он неожиданно исчезал, а Дед пытался приспосабливать его по хозяйству, иногда что-то ему поручал делать, а Одноглазый просто не замечал его присутствия, ну, а я относился к нему по-разному – иногда он меня раздражал, иногда я почему-то радовался ему, всё зависело от настроения, и сейчас я обрадовался Кузнечику, как родному, и продолжал расспрашивать его: “ты как, пацан, где бродил-то?” и я понимал, что он мне не ответит, но спрашивал так, словно разговаривал с самим собою, ведь я себя чувствовал бродягой в этой жизни, я себя спрашивал, а не Кузнечика, родители мои умерли, когда мне было столько лет, как сейчас Кузнечику – двенадцать или тринадцать…

Следующая страница