Нулевой цикл

ПРОЛОГ

ЧАСТЬ 1: МЕДИЦИНСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ (1998 ГОД)

Дождь начался внезапно – крупные, тяжелые капли, словно кто-то опрокинул небесное ведро. Лиза Борисова, студентка третьего курса, поспешно прижала к груди стопку учебников, но один – «Основы нейрохирургии» – выскользнул и упал в лужу.

Детали сцены:

– Время: 16:37, сумерки сгущались неестественно быстро

– Место: внутренний двор университета, между корпусами биохимии и анатомички

– Запахи: мокрая листва, йод из открытых окон морга, ее собственные духи "Красная Москва"

Когда она наклонилась поднять книгу, тень перекрыла свет.

Он стоял над ней:

– Рост: 192 см (ей пришлось запрокинуть голову)

– Одежда: идеально отглаженный белый халат поверх костюма-тройки

– Очки в тонкой золотой оправе, увеличивающие глаза

– Шрам от рассечения брови (хирургически точный)

– Губы, растянутые в улыбке без участия глаз

Диалог:

– Основы нейрохирургии? – Он поднял книгу, перевернул. Страницы слиплись. – Слишком сложно для первокурсницы.

– Я на третьем курсе, – она выхватила учебник, ощутив прикосновение его пальцев (температура 34.2°C – позже она проверит).

– Доктор Келлер. Кафедра психиатрии. – Его зрачки не реагировали на свет. – Вы идеально подходите для нашего проекта.

Деталь:

Капли дождя стекали по его лицу, но он не моргал. Ровно 4 минуты 17 секунд.

ЧАСТЬ 2: ПОДВАЛЫ КОРПУСА "Б" (2003 ГОД)

Пять лет спустя.

Комната 17:

– Размеры: 6×8 метров

– Освещение: голубоватые LED-лампы (520 нм – оптимально для работы с нервной тканью)

– Оборудование:

– Хирургический стол с кожаными ремнями

– Микроскоп Leica DM6000 CS

– 17 мониторов с показателями жизнедеятельности

Келлер склонился над стеклянным цилиндром, где в розоватой жидкости пульсировал мозг, пронизанный электродами.

Запись в журнале (расшифровка):

«Субъект М-42. День 42. Нейронная активность сохраняется после клинической смерти тела. Интересно, какие из воспоминаний настоящие, а какие мы имплантировали? Отметить: при упоминании жены в зоне Бродмана 25 всплеск до 17 мкВ.»

Дверь открылась без стука.

Лиза вошла:

– Вид:

– Белый халат с пятнами черной (не красной) крови

– Правый рукав – разорван, виден шрам в виде цифры 17

– Под глазами – синяки от недосыпа

– Состояние:

– Тремор рук (частота 8 Гц)

– Расширенные зрачки (7 мм при свете)

– На шее – следы от электродов ЭЭГ

Диалог:

– Он проснулся. Опять зовет жену.

Келлер не оторвался от микроскопа:

– Жена погибла в том грузовике. Напомните ему об этом.

На столе лежали фотографии Марка Слоана:

1. В военной форме (знаки различия 45-го полка спецназа)

2. С беременной женщиной (но лицо было вырезано)

3. С пистолетом у виска (дата на обороте: 18.10.2018)

Лизу стошнило в урну.

– Почему именно он?

Келлер наконец посмотрел на нее:

– Потому что только в разрушенном сознании можно построить новую реальность.

ЧАСТЬ 3: УТРО ПОСЛЕДНЕГО ДНЯ (2018 ГОД)**

Квартира Марка:

– Адрес: ул. Гримакса, 17, кв. 42

– Планировка:

– Прихожая (2.7 м²)

– Кухня-гостиная (9 м²)

– Спальня (6 м²) с зелеными обоями

– Особенности:

– Все розетки заклеены скотчем

– В выдвижном ящике – "Глок-17" (серийный номер стерт)

Марк проснулся от луча света, пробившегося через щель в шторах. Этот луч упал прямо на веко Марка Слоана, заставив его моргнуть и сонно потянуться к пустому пространству в постели. Рука наткнулась на холодную простыню – Лиза уже встала.

Из кухни доносился звон посуды, а воздух пропитался ароматом кофе и подгоревшего тоста – его жена, несмотря на три года брака, так и не научилась пользоваться тостером правильно.

Марк приподнялся на локте, разминая одеревеневшую руку. Даже после возвращения с войны он не мог спать, как нормальные люди. Его тело запомнило другие позы – скрюченные, неестественные, будто он всё ещё лежал не в уютной постели, а в палатке где-то в горах Афганистана, где каждый шорох за пределами брезента мог означать смерть.

Его утренний ритуал:

1. Проверить тремор рук

2. Принять таблетки:

3. Осмотреть пистолет (17 патронов в магазине, один в патроннике)

В зеркале ванной отражалось лицо, которое он с трудом узнавал. Три года назад, когда он только вернулся, в его глазах ещё оставалось что-то от того двадцатипятилетнего лейтенанта, который уходил на задание. Теперь же в них стояла усталость тридцатилетнего мужчины, который слишком много видел.