Нукер великого хана. Часть шестая

После возвращения из похода на Италию Аттила вновь стал угрожать Византии, требуя дань, оговорённую с покойным императором Феодосием. Император Маркиан пробует договориться с вождём гуннов, посылает подарки, однако Аттила отказывается от них. По мнению Иордана, угрозы в сторону Византии были лишь хитрым прикрытием действительных планов Аттилы: «Поступая таким образом, он, лукавый и хитрый, в одну сторону грозил, в другую – направлял оружие».

Аттила совершил стремительный рейд на аланов, поселившихся на Луаре в центре Галлии. Однако король везеготов Торисмунд успел прийти к ним на помощь, и в сражении Аттила если и не был разгромлен, то вынужден был отступить к себе в Паннонию и Дакию.

Зализывая раны, Аттила решился на довольно эмоциональный поступок. Он взял себе в супруги – после бесчисленных жён, как это в обычае у того народа, – девушку замечательной красоты по имени Ильдико. Но после торжественной и громкой свадьбы, по окончании первой брачной ночи его нашли мёртвым в собственном шатре.

Историки считают, что Ильдико – германское имя. Марцеллин передал слух, что «разрушитель Европы» Аттила был заколот во сне неназванной женой. Эта легенда нашла отражение в скандинавском эпосе в «Старшей Эдде»: сестра бургундского короля Гудрун убила своего пьяного мужа, короля гуннов Атли (Аттилу).

Иордан, пересказывая летописца тех времён – Приска, отрицая это предположение, единственный описал смерть Аттилы и его похороны:

Ослабевший на свадьбе от великого ею наслаждения и отяжелённый вином и сном, он лежал, плавая в крови. Которая обыкновенно шла у него из ноздрей, но теперь была задержана в своём обычном ходе и, изливаясь по смертоносному пути через горло, задушила его. Причиной смерти Аттилы стало, по его утверждению, обычное носовое кровотечение.

Смерть Аттилы, последовавшая в четыреста пятьдесят третьем году, устранила постоянную угрозу границам Римской империи.

Последние известия о гуннах Аттилы датируются четыреста шестьдесят девятым годом, когда по хронике Марцеллина «голова Денгизириха, сына Аттилы, короля гуннов, была доставлена в Константинополь». Остатки гуннских племён смешались с другими кочевыми племенами, а этноним «гунны» прочно вошёл в лексикон авторов шестого века для обозначения варварских кочевых орд, накатывающих волнами в Западную Европу с северного побережья Чёрного моря.

В византийской историографии термин «гунны» использовался для обозначения, помимо собственно гуннов, ряда других кочевых народов Европы, в том числе венгров.

Образ безжалостных диких гуннов, разрушителей культурных ценностей, был распространён в средневековой христианской литературе, воспринят писателями Нового времени, получив отражение в изобразительном искусстве и кинематографии.

Вернувшись в Паннонию, Онегесий вновь занялся семьёй, нацелившись на воспитание своих сыновей. Целыми днями советник проводил с ними всё своё время. Словно предвидя будущее, он вдоволь спешил насладиться общением с ними и любимой женой, которая являла собой образ верной супруги, готовой ради мужа на любые невзгоды и лишения. Но всё хорошее когда-то заканчивается. Так произошло и в этот раз.

Спокойный ход мирной жизни, в начале весны четыреста пятьдесят третьего года, в одночасье нарушил гонец, прибывший от великого хана.

– Мне нужно уехать!

Глядя в грустные глаза Оливии, сообщил Онегесий, и, жена, опустив тяжело веки, дала ему понять, что будет ждать его вечно. Но советник не спешил покидать семью. Выпустив из объятий супругу, он открыл один из сундуков, стоявших за очагом, и, указав на него, вымолвил:

– Этот поход может оказаться последним для меня. Я оставлю в твоё распоряжение сотню всадников, преданных только мне и моей семье, во главе с нукером Эладом, которому можно довериться. Вот здесь…

Полководец кивнул головой на сундук и продолжил:

– Здесь лежит золото и драгоценные камни. Как только прибудет гонец от меня с печальным известием, забирай детей, слуг, и в сопровождении охраны, уезжай немедленно. Если я останусь жив, я найду вас, а если нет….