Солнце еще не проснулось по-настоящему, лениво пряталось за верхушками старых яблонь в саду, а воздух был таким свежим и прохладным, что казалось, его можно пить большими глотками. Помню, тогда мне было лет 15, может, 16, и летние каникулы тянулись бесконечной чередой солнечных дней, наполненных играми, приключениями и бабушкиными сказками. Но сегодня, в это сонное утро, нас ждало другое приключение – сбор клубники.
Бабушка, в своем цветастом ситцевом халате и неизменном платке на голове, уже ждала меня у порога. Она всегда просыпалась раньше всех, будто бы сговорилась с солнцем. В руках у нее было два стареньких эмалированных ведерка, а в глазах – задорный огонек. Бабушка вообще умела превратить любое занятие в маленькое чудо. А в нашем тихом, немного сонном мирке, где мы жили вдвоем, такие чудеса были особенно важны.
Она была особенной. Мудрая, как старая сова, добрая, как фея из сказки, и невероятно терпеливая. Бабушка всегда старалась помочь всем вокруг, даже если это шло в ущерб ей самой. Мне казалось, что она не умеет говорить "нет", особенно если кто-то нуждался в ее помощи. Может, именно поэтому ее так любили все в нашей деревне. Хотя, если честно, наш мир был ограничен нашей маленькой избушкой и двором вокруг, но и там находились люди, нуждающиеся в её теплоте.
А еще она была учительницей. Учительницей начальных классов. И самой лучшей, как считали все её ученики. Она умела находить подход к каждому ребенку, раскрывать их таланты и вселять уверенность в себе. После ухода родителей, я осталась под ее опекой, и мы стали друг для друга всем. Она и мама, и папа, и лучший друг. И именно она помогла мне пережить этот сложный период. Бабушка поддерживала меня во всем, особенно в учебе. Она с легкостью объясняла самые сложные темы, терпеливо отвечала на мои бесконечные вопросы и всегда находила способ сделать обучение интересным и увлекательным. Она учила меня не только читать и писать, но и видеть красоту в окружающем мире, ценить доброту и быть честной.
Сегодня же никаких уроков. Сегодня – клубника! Мы тихонько, чтобы не разбудить тишину нашего дома, вышли во двор и направились в огород. Роса блестела на траве, как рассыпанные бриллианты, и мои сандалии немного промокли, но это ничуть меня не огорчило. Бабушка шла впереди, бодро переставляя ноги и тихонько напевая какую-то старинную песенку. Её голос, немного скрипучий, но такой родной, эхом отдавался в утренней прохладе.
Когда мы добрались до грядок с клубникой, я замерла от восторга. Ягоды были крупные, ярко-красные, словно рубины, и их было так много, что казалось, будто кто-то специально рассыпал их по земле. Запах стоял просто умопомрачительный – сладкий, летний, волшебный. Бабушка улыбнулась, увидев мое восхищение, и сказала: "Ну что, внученька, за работу! Кто больше соберет, тому бабушка испечет самый вкусный пирог!" – её глаза при этом лучились, и я знала, что это будет не просто пирог, а настоящее произведение искусства.
И мы принялись собирать клубнику. Ползали на коленках по грядкам, перебирали зеленые листья, искали самые спелые ягодки и клали их в ведерки. Пальцы быстро становились красными от сока, а спина начинала ныть, но мы не сдавались. Бабушка то и дело подбадривала меня, рассказывала смешные истории и учила различать разные сорта клубники. В этом тихом, уютном мире, созданном только для нас двоих, даже самая обычная работа казалась праздником.
В тот момент я была абсолютно счастлива. Рядом со мной была моя любимая бабушка, вокруг – красота летнего утра и аромат спелой клубники. Я еще не знала, что этот день, как и многие другие дни, проведенные с ней, навсегда останется в моей памяти, как самое светлое и теплое воспоминание. Я не знала, что когда-нибудь мне придется писать о ней в прошедшем времени… И как сильно я буду скучать по этим тихим утрам, по запаху свежеиспеченного пирога и по её мудрым, добрым глазам, которые всегда смотрели на меня с такой любовью.
Солнце наконец-то выбралось из-за деревьев, заливая огород мягким, теплым светом. Ведерки наши постепенно наполнялись, и я с гордостью поглядывала на бабушкино, надеясь, что мои успехи хоть немного приблизились к ее мастерству. Она же, заметив мои взгляды, лишь улыбалась, и в этой улыбке было столько любви и тепла, что мне хотелось обнять ее крепко-крепко.