Не зарекайся, mon ami…

Павел вышел за территорию больницы и остановился. Что делать? Может, взять такси? Он неловко похлопал себя по карману пиджака, будто проверяя, достаточно ли толст его бумажник. Жест был символическим: Павел прекрасно знал о совсем небольшом количестве купюр, которые он сегодня с утра аккуратно уложил в отделение. Этого должно было хватить на вечер. А впрочем, он не до конца был в этом уверен. Павел принял решение не рисковать и направился к ближайшей станции метро.

Подземка в этот вечерний час бурлила и возмущенно пыхтела, устало вздыхала и развязно смеялась; она задыхалась.

Павел с трудом поймал волну, и она довольно жестко выбросила его на берег переполненного вагона. Он попытался вернуть на положенное место полу пиджака и галстук. Попытка оказалась тщетной; он вздохнул и решил оставить все, как есть.

Следующая станция была стыковочной и Павлу удалось занять удобное место в конце вагона. Он стоял, прислонившись к слегка поскрипывающей пластиковой обивке, и тихонько ворчал вместе с ней.

Как же ему не хотелось идти на это мероприятие! И зачем он только согласился? Правда, пришлось тут же поправить себя: он не смог отказаться. Его мягкость, как всегда, принесла ожидаемые результаты.

Встреча выпускников… Двадцать лет после окончания школы…

Павел не общался с бывшими одноклассниками уже много лет и поэтому не совсем понимал, что будет там делать.

Всему виной неудачное время звонка Юрки. Павел нервно поправил очки. Он тогда очень спешил. У него не было даже лишней минуты. Надо было не отвечать. Но Павел не мог. Работа обязывала его быть всегда на связи.

Он с трудом понял, с кем разговаривает и пролепетал в ответ «да» только для того, чтобы прекратить общение побыстрее. А потом отказаться было неудобно.

Впрочем, это даже интересно – увидеть вновь своих одноклассников. Столько лет прошло…

Павел вежливо посторонился, пропуская к эскалатору женщину с ребенком. Подъем на станции был долгим, и он начал нервничать. Скорее бы уже перешагнуть порог клуба и выдержать испытание.

Павел расправил плечи и крепко сжал ручку портфеля. А чего бояться? Он достиг в жизни определенных высот и ему есть чем гордиться. Мимолетная уверенность быстро испарилась, и он понуро опустил голову.

По меркам сегодняшнего времени его успехи тянули на слабую троечку, а если учесть, что его школа находилась в центральной части города, то и эта оценка, возможно, была им завышена.

Его одноклассники, в большинстве своем, являлись «одаренными» детьми местной элиты. Ему часто попадались на глаза знакомые фамилии в новостных лентах местного, и не только, значения.

Павел в этой школе «талантливых и успешных» оказался случайно. Родители переехали жить в другой город. Их работа была связана с археологическими исследованиями и времени на воспитание ребенка не оставалось. Поэтому они поручили столь ответственное задание его бабушке, а эта замечательная женщина проживала на тихой и «очень центральной» улице города.

Павел выбрался из толпы и, продолжая бороться с внутренними страхами, направился в сторону яркой вывески, расположенной на крыше элитного бизнес-центра.

Павел остановился на пороге, возле позолоченных пепельниц. Он придирчиво осмотрел свой костюм, вздохнул и решительно открыл дверь.

В зале было довольно темно и дымно. Павел оглянулся в поисках знакомых лиц и в ту же минуту ощутил крепкий захват под локоть.

– Пашка, ну наконец-то!

– Здравствуй, Юра.

Они обменялись рукопожатием. Юра быстро оглядел Павла.

– Ты почти не изменился, даже очки такие же.

– Привык, наверное, – сказал Павел и замешкался с ответной приветственной фразой.

Юра был известным адвокатом и публичным человеком. Его лицо постоянно мелькало на экране телевизора. Павел уже и не помнил, как Юра выглядел в школе.

– Смотрел твое последнее интервью. Сильная защита, как мне кажется.

– Спасибо, Паша, – Юра снисходительно похлопал его по плечу. – Ну, пошли к нашим. Расскажешь, как ты живешь.

Спустя несколько часов Павел решил незаметно ускользнуть. Вечеринка, уверенно набрав обороты, находилась на пике. Прошлое незаметно просачивалось в настоящее, добавляя остроты общению. Начинали стираться образы, воздух пропитывался молодостью и азартом.