Астероид был небольшим, каких-то сто километров в длину и десять в ширину. По условной толщине и того меньше – метров семьсот. Этакий пластик классической жвачки. Летел он ровно, почти не кувыркаясь, и не так чтобы очень быстро. По космическим меркам, конечно. Астероид летел курсом атаки и за два года с момента обнаружения не дал ни единого повода усомниться в серьезности своих намерений. Скорость небесного булыжника отличалась завидным постоянством, катастрофа с каждым днем становилась все более реальной, но способа, чтобы ее избежать, никто так и не придумал. Астрономы наблюдали, военные и гражданские специалисты тщетно искали решение проблемы, а каменная плита продолжала свой пространственный серфинг по волнам звездных течений, направляясь точно к Планете.
– Предлагаю разрушить его сверхмощной термоядерной боеголовкой! – генерал Бубнов произнес эту фразу, наверное, в сотый раз за вечер.
– И на Планету свалится не одна глыба, а град из тысячи астероидов помельче, – председатель секретной кризисной комиссии, а в миру Президент Планеты П. П. Думский в сотый раз отрицательно покачал головой. – Эффект будет почти тем же. От Планеты останется изрытый воронками безжизненный шар.
– Это лучше, чем осколки шара! – уверенно заявил генерал. – Люди не смогут жить на горячих обломках, господин Президент!
– На горячей сырной головке они тоже не смогут жить. – Президент тоскливо взглянул на главного гражданского специалиста, профессора-астрофизика Лебедянко. – Ваше мнение, Вениамин Арнольдович?
– Я его уже озвучивал, – профессор колыхнул третьим подбородком, видимо, нервно сглотнул. – Мы обречены.
– А если без слез? – Думский приподнял одну бровь.
– Мы обречены, – менее трагично повторил Лебедянко. – Ведь уничтожить астероид невозможно. Разве что попробовать сбить глыбу с курса. Это, конечно, тоже не решение проблемы, поскольку под действием притяжения Планеты объект опишет в пространстве эллипс и, в конце концов, вернется. Однако вернется он не раньше чем через месяц. Возможно, к тому времени мы найдем способ… Но не с помощью оружия, это однозначно! Против данного астероида оно будет бесполезно. Свойства составляющего объект вещества настолько необычны…
– Это не выход! – перебил его Президент, потирая седые виски. – Уже два года мы ходим вокруг да около, но никто так и не предложил ничего стоящего. За что вы получили свои ученые степени и погоны, господа?! За что правительство платит вам баснословные деньги? Где решение проблемы?! Отсрочка нам не нужна. Нам требуется нормальное решение. Окончательное! Раз и навсегда!
– Полная эвакуация и ракетный удар, – снова завел свою пластинку Бубнов. – Когда Планета оправится от метеоритного дождя, мы вернемся и отстроим все заново.
– Она никогда не оправится, – вяло возразил четвертый участник секретного совещания. – Мы ее потеряем. Даже не стоит тратить время. Я согласен с генералом в одном: нужна эвакуация. Полная, всеми доступными средствами.
– Вы представляете, что начнется, когда мы объявим о таком решении, господин Хорошеев?! – возмутился Президент. – Паника, хаос, неуправляемость…
– Это уже забота спецслужб, – господин Хорошеев горделиво выпрямился. – Моя забота, господин Президент.
– Бред… – фыркнул последний из тайных заседателей, командующий космофлотом адмирал Труба. – Вы слишком высокого о себе мнения, господин директор. Сто миллионов человек против полумиллиона агентов вашей Планетарной Службы Безопасности. По двести душ на рыло. Хрен управитесь.
– Привлечем полицию, флотских офицеров и национальную гвардию, – невозмутимо произнес Хорошеев. – В сумме получится миллион, как вы говорите, «рыл».
Адмирал нахмурился.
– Труба прав, – вступился за коллегу генерал Бубнов. – Совладать с хаосом таких масштабов по силам только… не знаю… одному богу, наверное. Надо эвакуироваться постепенно. Сначала спасти технику для освоения новых земель, потом организовать пропаганду. Ну, вроде как найдена более приличная планета, и участки там задешево продаются. Когда улетят все новообращенные колонисты, оставшимся можно и объявить, что дело труба… то есть… ну… плохо дело.