Среди курсантов спецшколы царило праздничное настроение. Командиры курсов с утра предупредили всех офицеров, чтобы форма и внешний вид соответствовали уставу. Ожидалось прибытие важного гостя, но кто он, сохранялось в тайне. В фойе, на столике поставили букет бордовых роз, преподаватели и начальники курсов сновали по прохладному мраморному полу первого этажа, негромко переговаривались, поглядывая на курсантов. Молодые офицеры, в основном лейтенанты и старшие лейтенанты, столпившись группами, весело обсуждали предстоящую встречу и делали предположения. Кто этот загадочный гость: знаменитая певица или артист, которые часто посещали спецшколу, скрашивая учебные будни и отсутствие жён. Женаты были практически все. За неполный год службы в Комитете государственной безопасности Советского Союза лейтенант Семён Семёнов встретил только одного неженатого чекиста. Но и сам он ещё не обзавёлся семьёй. Кадровик намекал, что надо подумать о женитьбе. И шутил, что, если процесс затянется, то кадры сами подберут подходящую кандидатуру.
Лейтенант одиноко стоял у колонны, отделанной светлым мрамором, и сосредоточенно смотрел через узкое окошко вестибюля на футбольное поле, где занимался спецназ, как их называли: афганцы. Этих офицеров готовили к отправке в Афганистан. Им предстояло провести два года в изнурительных тренировках: стрельбы каждые сутки, днём и ночью, подъём в шесть утра, занятия до двадцати без выходных. А ещё специальная подготовка и изучение языков, бег по десять километров утром и вечером. Это была особая каста офицеров. Ни разу, ни одна команда других курсов не выиграла у афганцев многочисленных соревнований по самбо, каратэ, футболу, гиревому спорту, волейболу, баскетболу, стрельбе. Они были всегда хмурыми и неразговорчивыми. Но в конце каждого второго месяца у афганцев на три дня отменялись занятия, из их половины офицерской гостиницы раздавались музыка и весёлый женский смех. Это приезжали жёны офицеров. Веселье продолжалось и ночью. На четвёртый день рано утром до приезда командира училища помощник дежурного собирал с газона разбросанные офицерские фуражки, которые ночью после отъезда жён офицеры почему-то выбрасывали из окон.
На Семёна упал взгляд начальника курса – молодого майора-узбека с побитым оспой лицом. Он окликнул его и попросил подойти, окинул внимательным взглядом высокую, стройную фигуру офицера.
– Сейчас подъедет машина, возьмите розы, выйдите на лестницу вслед за начальником школы встречать гостя и вручите ему цветы, – вежливо сказал командир курса, глядя в глаза курсанту. – Ответите на вопросы, которые вам задаст наш гость – ветеран, заслуженный человек.
Из коридора, выходящего в вестибюль, показался командир с безупречной выправкой, в хорошо отутюженной форме с полковничьими звёздами на погонах. Он легко и быстро прошагал до входной двери, здороваясь на ходу с офицерами. Семён с букетом роз вышел вслед за полковником на крыльцо. От КП к зданию уже подъезжала новая белая Волга ГАЗ 24, она плавно притормозила у ступенек крыльца. Командир открыл дверцу машины со стороны водителя. Из машины лёгкой походкой вышел высокий худой человек в сером дорогом костюме. Седые длинные волосы были зачёсаны назад, глубокие морщины безжалостно прорезали лицо, делая его суровым и мрачным. Здороваясь с командиром, гость улыбнулся, что-то сказал и махнул рукой курсантам, вышедшим на крыльцо.
Семён вручил гостю цветы и назвал своё звание, фамилию и имя.
– Это вам от офицеров – контрразведчиков.
Гость улыбнулся, лицо преобразилось, помолодело. Остановил взгляд голубых умных глаз на курсанте.
– Можете называть меня Иван Иванович или дядя Ваня. Я не помню, как меня звали в детстве, своё настоящее имя. Но это и неважно. Вы тоже с этим столкнётесь, – он посмотрел на командира. – Хотя в контрразведке такое бывает реже. Он снова перевёл изучающий взгляд на Семёна.
– Вам интересно работать? Знаете, сейчас, когда есть свободное время, я об этом часто размышляю. Ведь контрразведка – тяжёлое ремесло, пожалуй, тяжелее, чем разведка, которой я отдал шестьдесят лет своей жизни.