Музыка

Перевод с японского Елены Струговой

Оформление обложки Вадима Пожидаева

* * *

От издателя

Заметки господина Сиоми Кадзунори под названием «Музыка», описывающие случай женской фригидности, целиком и полностью опираются на реальные события (хотя все имена изменены) и представляют собой редкий документ, в котором дух экспериментального исследования, проведенного представителем медицинской науки, искусно соединен с хладнокровным самоанализом автора. Когда рукопись попала к нам, у нас не возникло сомнений в том, что ее необходимо опубликовать, но также мы приняли решение привлечь внимание читателей к двум моментам.

Первое: научный подход к изучению женской сексуальности, описанный господином Сиоми, исключает всякую деликатность, что, скорее всего, вызовет внутренний протест, и в первую очередь – у читательниц. В художественной литературе такое материалистическое отношение к сексуальным проблемам вполне допустимо: физиология полностью или частично окутана вуалью двусмысленности, и это призвано подтолкнуть читательское воображение. Но автор заметок ни о чем подобном не беспокоится – если в тексте и появляется специфическое описание секса, в котором автор прибегает к символам или мифологии, дело во влиянии на автора диких фантазий пациентки.

Второе: изложенное в заметках слишком далеко от привычной действительности, от нормальных чувств, которые испытывает женщина, и мы опасаемся, что кто-то из читателей сочтет их фантастическим произведением. Однако мы вынуждены признать, что они основаны на реальных фактах, а следовательно, в данном труде нам предстоит столкнуться с безграничной глубиной и широтой того, что зовется человеческой натурой. Это не всегда приятное зрелище, но, какие бы призраки ни являлись нам, человеческая натура – причудливый мифический лес, и обитает в нем не только героиня заметок Рэйко, но и каждая из вас, читательницы.

С тех пор как я открыл медицинский кабинет на четвертом этаже одного из высотных зданий в Хибия, миновало пять лет, и за это время люди постепенно узнали, что такое психоанализ, с которым прежде были знакомы немногие. Конечно, с процветанием американских психоаналитиков не сравнить, но, хотя арендная плата за помещение была высокой, дела шли неплохо, и благодарить за это стоило не только меня лично, но и мою специальность.

Полагаю, отчасти причиной успеха стало то, что я устроил кабинет в центре города, создал такую атмосферу, при которой любой мог свободно прийти сюда и получить небольшую консультацию. В последнее время мой кабинет посещали по пути с работы служащие и девушки из офисов – мимоходом, непринужденно, словно обращались к хироманту (и скрывать сложные внутренние конфликты им было незачем).

Сложилось так, что по мере развития общества с людьми стали обращаться, как с шестеренками механизма, и сопротивляться вовлечению в этот гигантский механизм невозможно. В результате число моих пациентов резко возросло, и было понятно, что даже среди японцев, которым не нужно, в отличие от американцев, бороться с тисками пуританской морали (особенно это касается жителей больших городов), растет количество людей, страдающих неврозами.

Поэтому среди моих пациентов, как уже говорилось, есть служащий и девушка из офиса. Хостес из бара и светская дама. Телепродюсер и профессиональный игрок в бейсбол. Без преувеличения можно сказать, что это самые современные профессии.

Одни пациенты приходят по рекомендации моих друзей-медиков, другие – без каких-либо рекомендаций. Во всяком случае, перемены в обществе значительны, и визит к психоаналитику не считается, как прежде, позором для семьи. В отличие от посещений зубного врача, большинство пациентов стесняются попадаться другим людям на глаза, но в последнее время меня удручает, что многие приходят из-за привычки к бесполезным признаниям, – другими словами, чтобы удовлетворить свой психологический эксгибиционизм, – и чаще всего это женщины.

Следующая страница