«Решила выучить фразу: «Где я?» на восьми языках. Мало ли, как сложится».
Не знаю кому принадлежат эти слова, но этот человек понимает жизнь.
Мне очень повезло с дедушкой, я так считаю. Он сказал бабушке, что мальчик в их семье будет обязательно. Мальчик, ко всеобщей радости, родился. Благодаря его появлению у нас большая семья: любимый всеми Георгий, Горик, стал их пятым ребенком. Спустя годы появился легион внуков. И волею обстоятельств, живем мы теперь в разных странах.
Ольга растет на дереве
Я всегда была непоседа. До школы верховодила ватагой мальчишек. Когда нужно было подумать, забиралась на самое высокое дерево. Девочек в нашей округе не замечала, была уверена, что их нет. Девочки были, спустя годы рассказала мама, но для меня они были частью пейзажа.
Однажды моя грузинская тетушка Люся, приехав в наш маленький город, нанесла нам незапланированный визит, телефона у нас не было. Мы жили на первом этаже старого дома. Тетушка постучалась в дверь, покричала в окно, никто не ответил. Тогда она спросила даму, которая скучала на скамейке у дома, не знает ли она, где соседи.
«Где-то здесь Ольга бегала, поищите на деревьях», – ответила все про всех знающая дама. Спустя полвека тетушка рассказывает об этом со смесью юмора и удивления. В Грузии девочки в те времена ходили в платьицах, носили бантики и красивые туфельки и ходили по земле.
Я же была непоседой и сорванцом. Не выносила тихий час в детском саду, мне тяжело давались 45 минут уроков в школе, полуторачасовые лекции в институте были пыткой, 8 часовой рабочий день стал катастрофой. Профессию выбрала вопреки здравому смыслу – сижу в офисе, пытаюсь устроиться в компьютерном кресле поудобнее, гоняю массажный мячик под столом.
Каждую редкую свободную минуту куда-нибудь мчусь. Мой ежедневный минимум – 16 тысяч шагов. Это при том, что я страшно ленива.
Насидевшись в унылом офисе, я засобиралась в Грузию, к той самой тете Люсе. Она особенная, статная, с глубоким выразительным голосом, в детстве он казался мне властным.
В детстве я проводила в Грузии летние каникулы. Тетушка возила нас на море, готовила блюда, от одного названия которых до сих пор дух захватывает: сациви, аджапсандали, лобио, хачапури. Она провела месяц у плиты, потому что ела я – как в последний раз. Мудрые люди советуют жить, будто каждый день – последний, а я с такой мудрой мыслю садилась за стол, и не могу сказать, что сильно с тех пор изменилась. Тетя Люся защищала меня, когда мой непростой характер вылезал наружу и всех раздражал. Из-за глубокой застенчивости я была неудобным, непростым ребенком.
Гюмри. Ода
Можно было, конечно, прилететь прямым рейсом до Батуми и через час быть у родных в Озургети. Но это путь для слабаков. Я полетела через армянский город Гюмри. Это было моей мечтой, день-другой провести в древней столице Армении. Городе, где родился и вырос мой дед. Где в 1988 году во время чудовищного землетрясения погибли семьи его братьев и сестер. Мне запомнилась лишь короткая фраза тети Ани из Еревана: «Наши все погибли». Я никого из них не знала и не сильно тогда опечалилась. Но мне очень грустно сегодня, потому что никогда не узнаю, как они выглядели, как общались – шутили, бранились, грустили, обсуждали то, что обсуждают во всех семьях на свете. Что их больше нет и не будет бесконечной череды поколений.
Я прикипела к Гюмри всем сердцем сразу, как его увидела. Это объяснимо, ведь город мне немного родной. Но есть в этом и некоторая закономерность. Посетив Израиль, начинаю искать еврейские корни, чтобы срочно туда переехать. Армению мне вовсе не хочется покидать. Приезжаю в свой родной город и понимаю, что лучшего места на земле нет. А в Москве, где сейчас мой дом, люблю все – улицы, дома, парки, энергию этого города, бесконечные возможности и все, что с ним связано.
Возможно потому, что я ветреная и непостоянная. Но мне кажется потому, что мне везде прекрасно. И в каждом городе есть хотя бы один человек – родственник, друг, знакомый, которым дорожу и о котором вспоминаю с радостью и любовью.
И все же именно Гюмри мне хочется узнать получше.