Пролог. Город, который не любил её
Город Владимир стоял на холмах, как старый грамотей, уставший от собственной важности. Золотые купола Успенского собора сверкали под осенним солнцем, но в переулках за центральными улицами уже прятались сумерки: серые, промозглые, пропитанные запахом опавших листьев и кофе из автоматов.
Анна Соколова ненавидела этот город.
Ненавидела, как он умел напоминать.
Уютное кафе с круассанами? Здесь пять лет назад он сказал ей: «Ты слишком серьезная», поправляя галстук перед свиданием с той, более молодой и красивой.
Парикмахерская у вокзала? Там висело её первое объявление: «Молодой дерматолог. Лечение акне». Скромно, почти стыдливо.
Теперь её лицо красовалось на билбордах: «Доктор Соколова. Омоложение без боли».
Но город помнил всё. Даже то, что она хотела забыть.
Глава 1
На витрине
Анна не верила в судьбу. Она верила в точность, инъекции и расчет. Таковой и была её жизнь:
Утро: 6:30. Стакан теплой воды с лимоном. 20 минут йоги (чтобы не думать о том, что телу уже не двадцать лет).
Работа: 8:00–21:00. Клиника, консультации, тонны бумаг.
Мечта: открыть клинику в Москве. Где её прошлое не будет дышать в затылок.
Единственная слабость – старые зеркала.
Не эти, современные, с ровным стеклом. А те, что хранили отблески прошлого – с царапинами, едва уловимым искажением.
В квартире у Анны их было три:
Венецианское, с витыми узорами – подарок матери («Чтобы видеть себя настоящей…»).
Советское, из бабушкиной квартиры – с пятном в углу, будто кто-то плакал перед ним.
Крошечное, в серебряной оправе – его она нашла в комиссионке. Слишком старое. Слишком тёплое на ощупь.
Но в целом жилище Анны напоминало витрину дорогого бутика: безупречно, но без души.
Глянцевый паркет, холодный свет дизайнерской люстры, диван цвета «пыльной розы» (как в журнале), на котором никто не сидел. На кухне – коллекция элитного чая в прозрачных банках и кофемашина, которая готовила один американо каждое утро.
Анна была востребована, но одинока. Близких родственников у неё не было, была только одна хорошая подруга – Елена, которая иногда подрабатывала администратором в клинике Анны.
Поклонники? Конечно.
Сергей, владелец клиники эстетической хирургии, присылал ей раз в неделю орхидеи и раз в месяц – предложение стать его партнёршей «во всех смыслах».
Молодой бармен из премиум-клуба оставлял в её телефоне голосовые: «Доктор, вам нужно расслабиться…».
Даже бывший муж иногда писал: «Анечка, ты как всегда прекрасна» (обычно после третьего бокала).
Но их взгляды скользили по упаковке: безупречной белой коже, идеальному каре, лабутенам на шпильке. Для них Анна была стройной красивой 32-летней женщиной с густыми черными волосами, всегда идеально уложенными. Никто не замечал, что:
В её гардеробе было 12 одинаковых чёрных платьев (чтобы не тратить время на выбор).
На ноутбуке светилась закладка: «Кредиты под 14%».
В ящике тумбочки лежал тест на беременность (отрицательный, как и прошлые три).
Глава 2
Ночь перед крахом
Третья рюмка коньяка оставила на губах горьковатое послевкусие. Анна провела пальцем по краю венецианского зеркала, ощущая холод резных узоров.
– Чтобы видеть себя настоящей, – повторила она слова матери, насмешливо щурясь.
Её отражение в старинном стекле казалось чужим: тени под глазами глубже, чем в реальности, линия губ жестче.
«Такой тебя никто не видит», – подумала Анна и резко развернулась к советскому зеркалу.
Там, в глубине потускневшего стекла, её силуэт дрожал, словно затянутый дымкой. Пятно в углу – то самое, «след от слёз» – сегодня казалось больше. Оно медленно расползалось, как чернильное пятно.
– Стресс, – громко сказала Анна, но голос звучал неуверенно даже в её собственных ушах.
Она потянулась к крошечному зеркалу в серебряной оправе. Оно лежало в шкатулке, завёрнутое в шёлковый платок, будто стыдливый секрет.
Оно было тёплым. Всегда. Даже сейчас, когда в квартире гулял ночной холод.
Анна задержала дыхание, подняла зеркальце.
Сначала она увидела только своё лицо – усталое, без макияжа, настоящее. Потом…
Отражение моргнуло.
Не она. Оно.
– Чёрт! – зеркальце со звоном упало на пол.