«…Хочу написать тебе еще в своем письме, что я совершенно разочаровался в людях. Скоро в мясе не будет настоящего мяса, в молоке молока, а в людях не будет людей. Будут лишь пустые оболочки, намалеванные, разодетые и полные чванства, едкого юмора и гордости. Они будут уверены, что они человечны, но это не так. На это будет указывать их поступки, дела и отношение к тем, кто нуждается в них или зависит от них. Дела куда более, красноречивее их слов.
Мне жаль, но это так. Чем больше я живу на этой земле, тем больше понимаю, что от людей ничего хорошего ждать не стоит. В реальной беде оказываешься один. Одиночество без края и конца. Иллюзия вокруг, иллюзия же внутри меня, а я пытаюсь разукрасить этот мир на свой лад. Это понятно уже. Ну а завершить свое письмо я хочу не словами-рассуждениями о ком-либо, а пожелать тебе и всей нашей семье счастья. Пусть все наладится. Я верю в это.
Удачи, и пусть Бог хранит Вас всех» – Самойлов поставил жирную точку в конце письма и перечитал его еще раз. Мужчина запечатал письмо и выключил свет в комнате. Сизые сумерки скреблись, они выбирались из укромных мест, продирались, лезли куда-то в высоту, цеплялись даже туда, где висела люстра. На душе у Ильи Самойлова было грустно и пусто. Эту атмосферу создавала все мелочи, что штрихами были прорисованы в комнате и за стеклом. Там снаружи был талый весенний снег. Сугробы уседали за день под лучами весеннего солнца. Как только дневное светило погасло, небо поблекло. Стух свет, бледные краски зари ушли за горизонт, а ночь уже начинала хозяйничать тут.
Парень лег спать, и долго смотрел в потолок.
Сон мягко погасил остатки цвета и света вокруг. Илья провалился в какую-то пустоту. Незримый горизонт сновидений распахивал перед ним неизведанные дали. Неверные тени во сне бежали из ярких плескающихся лучей. Илья улыбался и махал руками, как в детстве. Ему было хорошо. Он смеялся заливисто. Там мужчина был мальчишкой. Порхающие бабочки, что выныривали, откуда из пустоты сновидений летели на далекий свет ржаных лучей.
Под утро снов не было. Самойлов раскрыл глаза и медленно посмотрел в потолок. Какое-то легкое разочарование закралось к нему в душу.
Утро нового дня, не лучше чем прежнее. Нет, оно не было хуже, или лучше. Оно просто было таким же нудным и скучным. Илья Самойлов вышел на улицу с чувством какого-то дежа-вю. Все повторится вновь. Тот же подъезд, те же окна, двери, даже те же люди. Возле входа в метро мужчина заметил кого-то нищего, у которого не было ноги. Он сидел чуть сгорбившись в углу. Перед ним была кепка, в которой валялись мелкие монетки.
«Он бедствует» – печально скользнула мысль в голове у Самойлова, потому он решил хоть как-то помочь ему. Он положил ему «сотку», за что нищий радушно закивал головой.
– Пусть Бог благословит вас. Дай вам здоровья.
– И вам удачи.
Илья быстрыми шагами прошел дальше. Улица с весенне-зимним пейзажем осталась позади. Тускло-бледное небо в рваных облачках уже не было видно мужчине. Он спускался по ступеням на станцию метро. Воздух потеплел. Тут было много людей. Матово-белые лампы освещали здесь все вокруг с высоких сводов потолка.
Зазвонил сотовый. Мужчина взял трубку, услышал спокойный голос начальника.
«Привет! Сегодня можешь не ехать на работу», – произнес шеф.
– Привет. Почему? – поинтересовался Илья, он в растерянности замер уже на перроне. Жетон был куплен, а поездка отменялась по всей видимости.
– Потому что сегодня будет закрыт офис. Другие планы, деловые встречи. Удаленно работай пока. Хорошо?
– Хорошо.
– Договорились. Постарайся привлечь как можно больше новых клиентов за сегодня.
– Безусловно. – Уверенно ответил Самойлов.
Мимо с грохотом неслась уже электричка. Тут было много народу, они спешили куда-либо в этот утренний час. Мужчина же плотней закутавшись, в свой полушубок, начал подниматься обратно по ступеням вверх. Жетон был истрачен впустую. За ним гремел поезд, Самойлов поднимался по ступеням.