Алексей Ковалев сидел на краю своей кровати в небольшой однокомнатной квартире, расположенной на последнем этаже старого дома. Стены были окрашены в бледно-серый цвет, а окна выходили на шумную улицу, где жизнь бурлила даже в поздний час. В комнате стоял запах старой мебели и легкий аромат сигаретного дыма, который остался после его недавних размышлений. На столе, заваленном книгами и заметками, лежал блокнот, в котором он записывал свои мысли и наблюдения.
Алексей был среднего роста, с худощавым телосложением и темными волосами, которые слегка растрепались. Его глаза, глубокие и проницательные, казались почти черными, когда он смотрел в зеркало. Он всегда носил простую одежду – темные джинсы и черную футболку, что подчеркивало его сдержанность и таинственность. На его лице не было улыбки, только тень усталости и постоянного недовольства.
Каждое утро Алексей просыпался в одно и то же время, но радости от нового дня не испытывал. Он вставал, умывался холодной водой, которая не могла смыть его внутреннюю пустоту, и готовил себе кофе. Вкус горького напитка был единственным, что напоминало ему о реальности. Он смотрел в окно, наблюдая за прохожими, которые спешили по своим делам, и чувствовал себя изолированным от этого мира.
На улице жизнь бурлила: люди спешили на работу, дети играли, а машины гудели в пробках. Но для Алексея это было лишь фоновым шумом, который не имел значения. Он чувствовал себя как призрак, блуждающий среди живых, не способный найти свое место. Каждый день был похож на предыдущий, и он не знал, как изменить эту рутину.
После завтрака Алексей отправлялся на работу в офис, где проводил часы, выполняя однообразные задачи. Его коллеги были заняты своими делами, и никто не замечал, как он постепенно теряет себя. Он сидел за столом, погруженный в свои мысли, и иногда ловил себя на том, что смотрит в окно, мечтая о том, чтобы сбежать от всего этого.
Вечером, возвращаясь домой, он часто заходил в бар, чтобы немного отвлечься. Бар был небольшим и уютным, с тусклым освещением и деревянными столиками. На стенах висели старые фотографии, запечатлевшие моменты из жизни города. Внутри было тепло, и запах свежезаваренного кофе смешивался с ароматом алкоголя.
Алексей садился за столик в углу, чтобы наблюдать за окружающими, но даже здесь он чувствовал себя одиноким.
Он смотрел на людей, которые общались, смеялись и наслаждались вечером. Их радость казалась ему чуждой, и он не понимал, как они могут быть счастливы в этом мире. В его голове крутились мрачные мысли, и он не мог избавиться от ощущения, что что-то не так. Он чувствовал, как его психика постепенно сходит с ума, и это пугало его.
Каждый вечер он возвращался в свою пустую квартиру, где его ждали только тишина и темнота. Он садился на кровать, смотрел в потолок и задавался вопросом: «Что со мной не так?» Но ответа не находил. Его жизнь была серой и безрадостной, и он не знал, как изменить это.
Вскоре Алексей начал замечать нечто странное. В один из вечеров, когда он снова пришел в бар, его внимание привлекла женщина, сидящая за столиком в ярком красном пальто. Она выделялась на фоне серых стен и тусклого освещения, и в ее глазах сверкали искры жизни. Алексей почувствовал, как его сердце забилось быстрее. Он не мог отвести от нее взгляд.
Сначала он подумал, что это просто игра света, но когда она повернулась к нему, он увидел, что ее фигура была окружена яркими, насыщенными цветами. Это было так необычно, что он не мог поверить своим глазам. Он смотрел на нее, и в его голове закралась мысль: «Почему она такая яркая?»
С каждым днем это происходило все чаще. Он начал замечать, что некоторые люди, проходящие мимо него на улице, также появлялись в цвете. Это были единицы – те, кто выделялся из серой массы. Алексей не понимал, что происходит. Он пытался найти объяснение, но его разум только запутывался.
В его голове возникали мрачные мысли. Он начал думать, что эти цветные люди – не просто обычные люди, а грешники, которые должны быть наказаны. Он чувствовал, как его психика начинает давать сбой, и это пугало его. Он не мог избавиться от ощущения, что его видение мира искажено, и это было лишь началом чего-то большего.