Мир динозавров с дополненной реальностью

Ожидание каникул – дело томительное, но приятное. Об этом знает каждый, кто учился в школе. В подобном состоянии духа все последние дни находился Максим Девяткин – обычный московский школьник. Впрочем, не совсем обычный. Максим очень любил динозавров. Эти давным-давно исчезнувшие с лица Земли создания вызывали у него почтительный трепет и восхищение.

Предстоящие каникулы имели для Девяткина особый смысл. Класс, в котором он учился, должен был посетить музей. Тот самый Биологический музей на Малой Грузинской улице, в котором водились динозавры. Не живые, конечно. На третьем этаже музея хранились их черепа, зубы, когти… Для многих – это сущая ерунда, но для Максима Девяткина – настоящие святыни исчезнувшего мира. Смотреть на безмолвные окаменелости и представлять себя среди доисторических чудовищ дано не каждому. Максим относился к числу таких счастливчиков. Но свято хранил свою тайну. И правильно делал. Каждый знает, как легко в школе получить прозвище. Особенно человеку, любящему динозавров. Назовут, например, максозавром. Прилипнет на всю жизнь.

Сам же Девяткин помимо своей воли постоянно сравнивал окружающих людей с динозаврами. Вот, возвышаясь над толпой, крутит головой высоченный дядя-диплодок. Медленно несёт своё массивное тело тётя-протоцератопс. Увлечённо гоняют на скейтах проворные мальчишки-троодончики. Заботливые мамаши-майязаврихи не сводят глаз со своих майязавриков, копающихся в песочнице…

Впрочем, не будем отвлекаться на подобные фантазии Девяткина, поскольку наступил долгожданный день. Ура, каникулы! Ура, музей! Класс шумно толпился у входа в красивое здание с причудливыми башенками. Максим стоял в сторонке и пристально смотрел на старинный особняк, казавшийся ему экзотическим пришельцем, каким-то чудом занесённым на московскую улицу.

Максима окликнули. Вместе со всеми по узкой лесенке он спустился в чрево музея. Сдав куртки, класс в ожидании экскурсовода выстроился вдоль стены. По гардеробной прохаживался дядя с обвислыми, как у моржа, усами. Его руки постоянно двигались, словно крылья ветряной мельницы. Дядя-«морж» приветливо поглядывал голубыми глазами и доверительно обращался ко всем:

– После экскурсии обязательно заходите в сувенирную лавочку. Там профессор, он книжки написал про динозавров. Автограф получите!

Максим стоял первым у входа из гардеробной и смотрел на лестницу, ведущую к верхним залам. По лестнице спускалась высокая худенькая девушка с голубенькой лейкой. Она задумчиво шагала по истёртым каменным ступеням, а из наклонённой лейки вниз устремлялись торопливые струйки. Девушка-«водолей», щедро окропив лестницу, скрылась в подсобке. «Необычный способ уборки», – подумал Девяткин. Он ещё не знал, что мокрая лестница предопределит все последующие события, которые произойдут с ним в этот субботний день.

Тем временем наверху появилась начальственного вида женщина с пышной копной каштановых волос. Увидев влажно поблёскивающие ступени, она удручённо всплеснула руками и звонко крикнула:

– Юрий Иванович! Срочно позовите уборщицу! У нас Таисия очередной потоп устроила! Заводите экскурсионную группу в сувенирку! Не хватало, чтобы дети носы себе разбили на скользкой лестнице!

Снова возник дядя-«морж» и радостно сообщил:

– В связи с чрезвычайной ситуацией прошу всех пройти в сувенирную лавочку. Лестница будет приведена в надлежащий порядок через десять минут.

Вслед за усатым Юрием Ивановичем класс устремился в левую дверь. Строгий призыв учительницы соблюдать тишину и порядок потонул в громких криках:

– Ура! Магнитики! Хочу купить крокодила!

Девчонки дружно облепили стеллаж, уставленный фигурками белочек, зайчиков, жирафов… Они ласково гладили игрушечных кошек, не переставая умиляться:

– Ах, какие миленькие!

Мальчишки сгрудились у витрины со сверкающими кристаллами. Аметисты, горный хрусталь, розовый кварц, пириты… Кристаллы – это вещь!

Максим замер у книжной полки. С обложки на него немигающим взглядом смотрел аллозавр, а сверху красовалась яркая надпись: «Эра динозавров». Девяткин взял книгу и принялся перелистывать страницы. Чем дальше он вчитывался в строчки, тем больше удивлялся.