Мелкие рецензии 1839 года

10. Архивариус, водевиль в одном действии П. С. Федорова. Представлен в первый раз на императорском Александринском театре 19 июля 1837 года, в пользу актера г. Дюра. С.-Петербург, 1838. В типографии А. Воейкова и комп. 106 (16).{1}

Пауков, одно из действующих лиц водевиля, так поет в конце его:

Дунюшка, другое лицо их водевиля, прибавляет от себя так:

Очень хорошо – что и говорить! Впрочем, на петербургской сцене, при игре г. Дюра, этот водевиль прекрасен, равно как на московской – это мы сами видели – превосходен.

11. Ложа 1-го яруса на последний дебют Тальони. Анекдот-водевиль в двух картинах (,) сочинение П. Каратыгина. Санкт-Петербург, печатано в типографии А. Плюшара, 1838. 64 (16).{2}

Впрочем, этот водевильчик недурен и в чтении, как забавная шутка.

12. Дядя Симон, торговец по ярмонкам, или Ум хорошо, а два лучше того. Перевод с четвертого издания книги соч. Жюссье, увенчанной публичною наградою в Париже, назначенною за лучшую книгу для чтения городских и сельских жителей. Санкт-Петербург, 1838. В типографии императорской Российской академии, 319 (12).{3}

Из заглавия этой книги можно видеть ее цель и назначение, и о достоинстве ее мы можем сказать только то, что это книга французская, в полном смысле этого слова. Дядя Симон ходит, по торговым делам, из города в город, из деревни в деревню, ко всем привязывается, всех бранит, всех учит, всем дает наставления; некоторые его слушают и слушаются; большая часть смотрит на него, как на сумасшедшего, но он от этого нисколько не унывает и продолжает сыпать сентенциями. Одним словом – нравственное произведение, и г. Б. Федоров переводом его оказал великую услугу русской литературе. Но для народа эта книга не годится: чтобы сделать ее доступною и полезною для него, надобно б переделать ее на русские простонародные нравы, напечатать как можно проще и пустить по гривеннику за экземпляр.

Конец ознакомительного фрагмента.