– Кого там еще принесла нелегкая? – грозно крикнул старик, неспешно подходя к стальной двери.
«Сколько раз задавался вопросом, зачем в морге грандиозная входная металлическая дверь. Боятся, что трупы сбегут или, что живые будут ломиться без очереди?»
Громко рассмеявшись над своей шуткой, старик открыл дверь, впуская морозный воздух.
– Привет, отец! Чего так долго? На улице холод пробирает до костей, а ты пускать не хочешь, – сказал полицейский, закатывая на каталке черный мешок с трупом, при этом натягивая ворот повыше.
– А, это ты! Что привело тебя в столь поздний час, в мою скромную обитель? Думаешь, у меня теплее? Решил, что мои почиватели тебя обогреют, в этот холодный вечер? – улыбаясь и шаркая ногами, усмехнулся дежурный.
– Да и не спрашивай, – устало произнес полицейский, кривя лицом от «радости» лицезреть трупы. Вытирая со лба капли пота, он поставил каталку возле стенки. – Он опять проснулся, – разочарованно вздохнув, отправился в сторону ординаторской.
– Да уж, недолго продлилась спячка, – ровным голосом, но с ужасом в глазах произнес старик. – Что же его так рано разбудило? – Почесав макушку, устало зевнул, чуть не вывихнув челюсть.
– Всем отделом задались этим вопросом, ведь раньше мая не было трупов. А этот еще и … – не договорив до конца, полицейский испуганно дернулся к стене и схватился за кобуру.
– Ты чего это учудил, сукин сын, а? Кот это мой, пожрать пришел хвостатый, а ты за ствол хватаешься, – закрывая своим телом кота, обеспокоенно протараторил дежурный.
– Пожрать? – в голос засмеялся полицейский, и эхо зловеще разнесло его смех.
Потрепанный, но упитанный шерстяной комок, посмотрел на него с презрением и двинулся к хозяину, преданно потираясь об его ноги.
– Давай—ка мы с тобой по чашечке горячего шоколада выпьем. Согреешься немного, да и расскажешь, что там твориться среди живых, что они все чаще становятся моими клиентами, – уже серьезно произнес старик, поглаживая кота.
Они медленно побрели по темному длинному коридору. Стояла пугающая умиротворяющая тишина, которую нарушало, исключительно шарканье мягкой обуви старика по холодной обшарпанной плитке морга.
– Иди сюда, мой хвостатый друг, – накладывая корм и поглаживая кота, произнес дежурный. Причем с такой лаской в глазах, абсолютно ему не свойственной.
– Старый, что с тобой случилось? Тебя труп кота укусил, признавайся? – заржал в кулак полицейский. – Ты же обычно на дух не переносишь живых или я, что—то не знаю про хвостатого?! Может он вроде твари Франкенштейна? – снова заржал в голос, но услышав эхо, испуганно прикрыл рот.
– Что, мертвых боишься? Зря, они безобидные… уже. А теперь серьезно, рассказывай… – удобно устроившись в кресле возле обогревателя, медленно потягивая горячий шоколад, старик закрыл глаза. «Морг – это вам не курорт для отдыха, а холодильная камера, в которой не ровен час и сам окочуришься, из гостя, превратившись в клиента».
– Две недели назад стали пропадать парни, примерно лет шестнадцати, мы подумали, загуляли пацаны. Молодость, кровь кипит, бунтарство наше все. Но терялись парни разных слоев общества. И денежные мешки напрягли абсолютно всех, хочешь – не хочешь стали искать ребят, и тут первый красавец нарисовался…
– Труп… Любопытно, в моей обители продолжил свой путь, – задумавшись промолвил старик, не открывая при этом глаз, дальше попивая горячий шоколад.
– Не просто труп, – на секунду замолчав, громко сглотнул полицейский, – его распилили по частям и упаковали в подарочные коробки с красной лентой.
– Так себе подарочек. Не хотел бы я такой сюрприз… Мне бы кружку новую, – с горечью в голосе произнес старик.
– Не то слово. Коробки «подарочные» были разосланы, каждому члену семьи с открыткой в стихах. Одно из них я запомнил:
«На могилке не ищи,
Набросали кирпичи.
Столько времени прошло,
А ребятам все равно!
Вас я каждого найду
И манерам обучу.
Боязливо жди меня,
Обернетесь, вот и Я!»
– С чего вы вообще решили, что исчезновения и трупы связаны с Медведем? – приподняв бровь, произнес старик.
– Он прислал письмо. Писать, что ли научился, пока зимовал?! – расстроено и даже отчужденно произнес и глотнул горячий шоколад полицейский. На долю секунды, его лицо обрело смиренный вид, затем вновь сделалось серьезным. – В письме было написано, что он решил всем сделать подарки к рождеству, как они просили когда—то…