Мэр небольшого шахтерского городка Белогорска Степан Иваныч Брыгин должен был подъехать через полчаса.
«Люблю народ я открытой душой, готов с ним всегда поделиться лапшой», – выводила на чистом листе бумаги рука Саши Зырянова.
– Надо же, совсем от ручки отвык, все компьютер да компьютер, – улыбнулся он своим мыслям. – Так скоро совсем писать разучусь. Да оно, в общем-то, и не нужно теперь. Только росписи ставить.
Росписи Саше приходилось ставить на разных изданных им же приказах и банковских чеках. Приказов было, к счастью, немного. Зырянов не был бюрократом. Он был владельцем издательского дома, в который входили: очень зубастая еженедельная газета с нехитрым, но отражающим суть названием «Еженедельник», ежемесячный журнал «Папины дети» и пиар-агентство с пафосной вывеской «Центр эффективной журналистики». Взгляд Зырянова остановился на выведенной им «лапше». Он представил себе грузного Брыгина, стоящего с огромным армейским черпаком и раздающего шахтерам лапшу «Доширак». В памяти всплыло глупое лицо армейского сослуживца – повара Тутаева. Тот хитро подмигнул и по-проводницки предложил:
– Чайку не желаете?
Дверь кабинета резко открылась. Зырянов вздрогнул.
В комнату ворвался возбужденно пыхтящий и потирающий руки управляющий пиар-агентством Даня Скворцов.
– Ну чего, Сань, на сколько этого борова разводить будем?
Зырянов поморщился.
– Во-первых, сто раз тебе говорил: не врывайся в комнату, как ОМОН. Меня так и тянет на пол рухнуть и голову руками закрыть. А во-вторых, боров – это кто?
– Да ладно тебе, – пританцовывал на месте Даня. – Два месяца мы Брыгина загоняли. И вот контрольный выстрел сегодня.
«Скворец изрядно перевозбужден, – подумал Саша. – Уже, небось, свои проценты в голове и сосчитал, и потратил».
– Дань, а почему об этом, как видно, для тебя веселом событии ты говоришь «мы»? Загоняли-то я и Жорик.
– Ну ладно, никто в твоей гениальности не сомневается. А доводить дело до конца все равно мне, – широко улыбнулся Скворцов.
– Ты вот что, доводильщик, как мэр приедет, чтобы рта не вздумал открывать, пока не скажу. Сиди и фиксируй. Сорвется сделка, пойдешь пресс-службу областного министерства спорта укреплять. Ясно?
– Да ладно, чего ты? – умерил веселье Даня. – Все будет шикарно.
– А то смотри, я договорюсь, если что, – решил развить неожиданно понравившуюся ему идею про пресс-службу Минспорта Зырянов. – Будешь им слоганы придумывать.
«Быстрее, выше, сильнее!» уже неактуально. Выдашь что-нибудь типа: «Толще, дальше, забористей!»
Скворцов сделал круглые удивленные глаза:
– А почему забористей?
– Ну как?! Ты ж сам мне недавно доказывал, что слоган должен цеплять взгляд необычностью и даже откровенной неграмотностью. Ну чтобы все сразу внимание обратили. Вот поставишь на плакате строгое и немного грустное лицо нового министра и рядом цепляющий слоган.
Даня сделал серьезную мину.
– Тебе бы, шеф, все шутки шутить. А я, между прочим, второй год без отпуска.
– Ты еще мне про больничные расскажи, – улыбнулся Саша. – Вся твоя деятельность здесь – один сплошной отпуск. Ладно, иди, не озлобляй меня. Скоро Брыгин подъедет. И Жорику напомни, чтобы не вздумал смыться. А то когда что-то важное, у него аппетит просыпается. Я вообще думаю, что его кабинет нужно в «Кипарис» перенести. Чего он бегает из кафе в офис и обратно?! Негоже на дорогу время терять.
– Ага, скажу, – снова повеселел Скворцов, довольный тем, что за бездельника держат не только его, но и главного редактора «Еженедельника» Жорика Рюмина.
Комбинация с мэром Белогорска была, как сказали бы в милиции, хорошей оперативной разработкой. В городе через пару месяцев начинались очередные выборы мэра. Действующий глава, по его словам, очень устал от непосильной и неблагодарной ноши. Но по многочисленным просьбам и ходатайствам земляков решил послужить им еще один, а может, и не один срок. Хотя злые языки утверждали, что если Степан Иваныч не получит очередной мэрский срок, то, скорее всего, получит внеочередной, но тоже срок. Вот эти-то злые языки и принялся искать Зырянов.