Маленький, большой, или Парламент фейри

Поистине уникальный роман, в одиночку совершивший жанровую революцию. Восхитительное безумие, блестящее здравомыслие – а может, и всё сразу. Имейте в виду, о входящие в эту книгу: на выходе вы будете совсем другого размера, чем в начале пути.

Урсула Ле Гуин

Есть на свете люди – и я такой, – для которых жизнь состоит из периодов ожидания от одного романа Краули до другого.

Майкл Шейбон

Я перечитывал «Маленький, большой» так часто – и от начала до конца, и возвращаясь к любимым местам, – что иногда мне кажется, будто роман этот знаком мне с детства. Подобно Шекспиру и Льюису Кэрроллу, Краули творит настоящее чудо: в «Маленьком, большом» он словно бы не выдумывает новый мир, а описывает то, что существовало всегда, – как нам сейчас кажется, что Фальстаф и Шалтай-Болтай были всегда, задолго до Шекспира и Кэрролла.

Гарольд Блум

Джона Краули сравнивали со многими популярными авторами современности вплоть до Толкина. Но рядом с полифоничной эпопеей «Маленького, большого» «Властелин колец» все равно что стереотипный мультсериал.

Томас Диш

«Маленький, большой» – краеугольный камень литературы воображения конца XX века.

Джон Клют

Краули – один из тех абсолютно необходимых писателей, которых мы давно ждали, сами о том не догадываясь.

Расселл Хобан

Краули щедр, одержим, пленителен. Он настолько хорош, что коллегам по цеху остается только дивиться.

Питер Страуб

Великолепно! В этом романе Краули переработал всю традицию современной литературной сказки и выстроил на ее основе нечто качественно новое – и в то же время бесконечно знакомое.

Джин Вулф

Краули совершил деяние беспримерной отваги. Он создал произведение современной литературы из материала волшебных сказок и детских стишков. Это ему удалось, что уже само по себе чудо. Но главное достижение Краули – то, что ему удается одновременно быть волшебным и знакомо-домашним и, пройдя по лезвию бритвы, не свалиться в пропасть бытописания или чистой фантазии.

Майкл Суэнвик

Краули пишет столь блистательно, что в его стиль влюбился весь английский язык. Знавал я одно придаточное предложение, которое было потрясено лингвистической красотой «Маленького, большого». Бедолага! Оно так и зачахло между запятыми.

Джеймс Морроу

«Маленький, большой» под завязку наполнен самым экзотическим знанием и прозой невероятной красоты и глубины. Это наиболее смелый и в то же время элегантный роман Краули.

Рис Хьюз

Удивительная история, не менее удивительным образом рассказанная. Читая «Маленького, большого», мы как будто затаив дыхание следим за выступлением канатоходца: стоит ему оступиться, и падение неминуемо. Но Краули не оступается ни разу, и с каждой страницей магия этой книги лишь усиливается.

Катарина Керр

Да, можно сказать, что это история о том, как одна семья на протяжении многих поколений сосуществует и взаимодействует с феями, – но «Маленький, большой» гораздо ближе к «Сто лет одиночества», чем к «Питеру Пэну».

New York Newsday

Именно такие книги становятся культовыми – и за дело. Здесь дышит настоящая магия.

Los Angeles Herald Examiner

Смело, ошеломляюще и невероятно трогательно. Эталонный пример семейной саги, проникнутой магическим реализмом.

The Washington Post Book World

Краули создал не просто книгу, а целый новый мир – с безошибочной человечностью и беспримерной виртуозностью.

The Philadelphia Inquirer

Краули – автор уникально талантливый и уникально щедрый.

The New York Time Book Review

Сравнить «Маленький, большой» совершенно буквально не с чем – от начала до конца этот роман пронизан настоящим чудом.

The Wall Street Journal

Представьте себе семейную сагу, вдохновленную суфийской притчей о парламенте птиц. Или роман о долгом счастливом браке, использующий темы и архетипы североевропейского фольклора. Просто хороший роман должен избегать фальшивых нот, но роман великий должен быть поистине всеобъемлющим, дышать безудержной страстью и замахиваться на невозможное. «Маленький, большой» делает все это, и даже гораздо больше: чем глубже в него погружаешься, тем необъятнее он становится. Это шедевр современной американской литературы, достойный ответ Маркесу и Набокову.