Телеграмма настигла Буна в Сингапуре:
«Нужен умеющий ступить за угол.
Коркоран».
Получив телеграмму, Бун улетел первым же самолетом.
Личный шофер Коркорана ждал его у таможенного контроля в аэропорту Кеннеди. Шофер подхватил сумку Буна и подвел его к лимузину.
С утра шел дождь, но сейчас перестал. Бун откинулся поудобнее на подушки богато обитого сиденья, лениво наблюдая за жизнью, проплывающей за окном. «Как же давно, – задал он себе вопрос, – я не бывал в Манхэттене? Лет десять, если не больше…»
К тому моменту, когда они добрались до жилища Коркорана, дождь припустил снова. Шофер, не расставаясь с сумкой Буна, раскрыл над ним зонт, отомкнул лифт-экспресс своим ключом и нажал единственную кнопку – на самый верх, в пентхаус; Коркоран ждал гостя в библиотеке и, дождавшись, поднялся с кресла в углу. Ступая по толстому ковру, он пересек всю комнату с радушно протянутой рукой и с улыбкой облегчения на лице.
– Спасибо, что откликнулся, Том. Долетел хорошо?
– Сносно, – ответил Бун. – На последнем участке спал без просыпу.
– Да, помню, ты же всегда умел спать в самолете. Какие напитки ты нынче предпочитаешь?
– Шотландское виски с каплей содовой. – Бун утонул в указанном ему кресле и молчал, пока бокал не оказался у него в ладонях. Потом сделал неспешный долгий глоток и обвел комнату взглядом, оценивая обстановку. – Похоже, дела у тебя идут неплохо, Джей.
– Даже хорошо. У меня состоятельные клиенты, которые платят за то, что я для них добываю. И агенты по всему земному шару. Какой-нибудь дипломатишка чихнет где-нибудь в Боготе – я буду в курсе через несколько часов. А что ты делал в Сингапуре?
– Да ничего особенного. Просто передышка между заданиями. Нынче я могу позволить себе выбирать, за что взяться. Не то что в прежние времена, когда мы с тобой были накоротке.
– Слушай, сколько лет назад это было? – спросил Коркоран. – Я имею в виду, когда мы встретились впервые?
– Должно быть, лет пятнадцать назад, а может, и шестнадцать. Во время той заварушки на Ближнем Востоке. Ты прибыл вместе с танками.
– Точно. Только мы опоздали. Бойня уже состоялась. Кругом одни груды трупов. – Коркоран поморщился: воспоминание было не из приятных. – И вдруг, неизвестно как, ты преспокойненько появляешься среди мертвецов. На тебе еще была эта твоя куртка с бесчисленными карманами – для блокнотов, диктофона, кассет, камеры и пленок. Столько всякого барахла, что ты казался туго набитым мешком. И заявил не моргнув глазом, что всего-навсего ступил за угол.
Бун ответил кивком.
– От смерти меня отделяло полсекунды. Вот я и ступил за угол. А когда вернулся, там уже был ты. Но не проси меня ничего объяснять. Не мог объяснить тогда, не могу и сейчас. Единственно возможное объяснение – что я не вполне нормален – мне не по нутру.
– Лучше сказать, мутант. А ты пробовал это повторить?
– Сознательно – никогда. Но это случалось со мной еще дважды – в Китае и Южной Африке. Когда это происходило, все казалось мне совершенно естественным, как нечто доступное каждому. Поговорим лучше о тебе.
– Ты слышал, что со мной стряслось?
– Кое-что слышал, – ответил Бун. – Ты был шпионом ЦРУ и все такое прочее. Тебя заманили в ловушку, но ты умудрился дать о себе знать, и за тобой послали истребитель. Была дьявольски рискованная посадка, прямо как в скверном боевике. Самолет подбили, точнее – превратили в решето, и все-таки он как-то дотянул до дома…
– Все верно, – подтвердил Коркоран. – Дотянул, но сесть уже не сумел. Мне размозжило затылок, и я был, считай, неотличим от трупа. Однако располагал настолько важными сведениями, что хирургам пришлось творить чудеса, лишь бы спасти мне жизнь. Когда мне латали голову, прибегли к каким-то небывалым, диковинным методам. И то ли перепутали у меня в мозгу проводочки, то ли закоротили. В общем, теперь я по временам вижу все иначе – вижу такое, что другие видеть не могут или не умеют. Да и думаю как-то причудливо. Вопреки всякой житейской логике связываю между собой совершенно разные фактики, клочки информации – если это дедукция, то какая-то заковыристая. Я с полной уверенностью знаю вещи, до которых не мог бы докопаться никаким логическим путем. И научился пользоваться этим не без выгоды для себя.