1
Зло случается не сразу.
Ему требуется какое-то время, чтобы подобраться к тебе поближе. Изучить твои привычки, понять твои поступки и мотивы. Затем выждать нужный момент, чтобы нанести удар, когда ты будешь не готов. Тогда, когда ждешь от мира награды за свои благие старания.
С таким ощущением, Август Морган прибыл в университет Святого Гийома, что расположился среди озер и холмов в самой центре Бельгии, в нескольких десятках километров от города Мехелен. Его пригласили по одному очень странному делу. Подробностей избежали, чтобы ненароком не отбить у него желание приехать. Но из собственного опыта, Август понимал, что хорошего ждать не стоит.
Его вели по пустому коридору, стены которого украшали портреты выдающихся выпускников, оставивших весомый след в науке. Иногда проходили мимо лекционных залов, за закрытыми дверьми которых, слышался приглушенный шепот преподавателей и шелест страниц. Казалось, что этими голосами и звуками дышали стены. И даже если бы университет опустел, эти звуки бы не исчезли. Полы под ногами тихо скрипели, а в тусклом свете настенных бра старинные портреты на мгновение оживали, наблюдая за каждым его шагом с мудрой строгостью.
Августа пригласил его давний сокурсник Тео Вернер, с кем они изучали психологию в Тюбингском университет. Они окончили его в один год, вот только в отличии от Августа, тот давно защитил докторскую степень. Недосягаемая для одного, она стала тесной для другого. Натирала и сковывала, требуя повышения.
– Сколько лет ты преподаёшь здесь? – спросил Август, когда они перешли из главного здания в музейный корпус.
– Шестой год, – вздохнув, ответил Тео.
– Ты это сделал намеренно, чтобы я обратил внимание и задал вопрос, что тебя здесь не устраивает? – спросил Август, акцентируя внимание на вздохе.
Тео ухмыльнулся.
– Доктор Морган, вам недостает практики, раз так промахнулись.
Безобидная шутка больно кольнула, как игла что спряталась у портного и показалась, когда ты примерял пиджак.
– Я не доктор, – ответил Август, – так что может простишь мою оплошность? – сказал Август с улыбкой.
– Что тебе помешало? – удивился Тео.
– Я путешествовал, – ответил Август, стараясь держать голос ровным. В компании с давним товарищем, специалистом по психофизиологии, лучше сдерживать эмоции и жесты, чтобы ненароком не выдать внутреннее беспокойство.
– Ты напряжен, – спокойно произнес Тео, – почему?
– Неизвестность, всегда настораживает, особенно если приглашают недоучку, уважаемые профессора и доктора психотерапии. – попытался отшутиться Август. Вышло неубедительно. Друг из прошлого действовал на него странным образом.
– Я читал твои статьи. Обе. – он задумался, словно пытался подобрать слова, – Твой опыт, что ты описал, может быть полезен в нашей ситуации.
– Буду рад помочь.
Они дошли до лестницы, что вела в подвал под корпусом. Тео, легко, едва касаясь носками ступеней сбежал вниз. Августу потребовалось время. Каждый шаг правой ногой, отзывался болью в колене, отчего он слегка прихрамывал. Вот уже год как он покинул Норвегию, но прежние силы так и не вернулись.
– Вы держите его в подвале? – спросил Август, чтобы хоть как-то отлечься от дурных мыслей.
– Так решил ректор. Он, кстати, выразил сильное желание с вами познакомиться. Я показал ему статьи, и он бы не прочь послушать ваше мнение о гипнозе и гипнологии.
Слова, что должны были обрадовать Августа, почему-то покоробили его. Слишком уж невероятным казалась мысль того, что заслуженный профессор изъявил желание изучать работы недоучки с сомнительным прошлым.
– Я благодарен вам, доктор Вернер. – вновь постарался скрыть внутреннее неудобство за ироничной интонацией. Судя по взгляду Тео, снова неудачно.
– Брось, Август, на курсе ты был лучшим, – он улыбнулся, – но только после меня, конечно. Так что оставь самобичевания тем, кто ничего не добился. – он двинулся по узкому темному коридору, освещая путь масляной лампой. – Вспомни Густава. Он сейчас торгует зубным порошком. И надо было ради этого столько лет учиться… – он фыркнул.
Август прекрасно помнил Густава и не удивился его судьбе. Но хуже то, что даже такой исход был лучше, чем у него. Как ни старался, но дары внутри никак не хотела затягиваться. Наоборот, с каждой новой мыслью, с каждым рожденным сомнением, она росла, заглатывая частички его веры в свои силы.