Владимир Елин
ЛОЛИТА
(По мотивам одноимённого романа В. Набокова)
Часть I
Лолита – 01
Лолита –
свет моих очей,
грех и огонь
души моей!
И твоё имя:
«Ло-ли-та» –
созвучно слову
«Кра-со-та!»
Была она
и просто «Ло»,
воздушной сутью
по утрам…
Её рост футов
пять всего –
но буря чувств,
всплеск
к небесам!
Она же
«Лолою» была,
и «Долли»
в школе,
как и все:
жизнь
удивительно
мила,
в порочном
жизненном эссе.
И до Лолиты,
верно, были её
предшественницы.
Факт!
В душе они
разбередили
из чувств
притушенный очаг.
*
Случилось всё
однажды летом –
у моря,
в княжестве одном.
Поля укрыты
дивным цветом –
их запахи
пьянили днём…
*
Родился я в любви,
в Париже –
двадцатый век
лишь начался!
Отец сердечен –
я в престиже
богатства предков
нежился.
Отец женился
в тридцать лет
на англичанке.
В добрый час!
На пикнике –
судьбы «привет»! –
мать молнией
сразило враз.
Тогда мне было
года три,
а в памяти –
нет ничего.
Исчезло детство
тут вдали –
внезапно…
Как мне жаль его!
*
Сибилла –
матери сестра:
в разводе, а жила
у нас в семье.
Как гувернантка
все дела вела –
сурова чересчур
была ко мне…
Глаза её –
что камень
лазурит!
А кожа – будто
нежный воск.
Стихи писала…
Но душа болит,
от «даренных»
мне тётей розг.
*
Счастливым рос
и был здоров:
всё детство –
в окруженьи книг!
С ватагой
дружелюбных псов
играл в любой
свободный миг.
Отель отцовский,
где жил я –
великолепен,
как в раю!
Ведь то –
вселенная моя,
(до слёз теперь
осознаю!..)
Слуга кухонный
иль король –
меня здесь
баловали все!
Мне не была
знакома боль:
я рос в любви
и в красоте.
Отец учил
меня кататься:
на лодке,
лыжах по воде.
Нырять и плавать,
не бояться
и не грустить
по ерунде!..
И он читал
мне Дон-Кихота,
«Les Miserables»
вечерами…
Я в центре был
круговорота
отца любовниц,
с их грехами.
В английской
школе обучался,
активно занимался
спортом…
Легко со всеми
уживался:
друзей, наставников –
когорта!
*
До встречи с милой
Аннабеллой
мне стукнуло
всего тринадцать:
я был совсем
ещё незрелый,
неопытный…
Куда деваться?!
Порочные смотрел
картинки –
в саду, ещё с одним
мальчишкой…
Прелестниц этих
диво-снимки
мой организм
взвинтили слишком.
Как собирался
на учёбу,
отец неспешно
передал
те знания,
дают что в пору –
«для взрослой
жизни»,
(мол, чтоб знал…)
Лолита – 02
И Аннабелла –
смешенных кровей:
английско-голландского
рода.
Черты её – в памяти
стали тусклей,
с мгновений
Лолиты прихода.
У зрительной памяти
разный подход,
творящийся
магией мозга:
один – то искусно
воссозданный код
из образов
пластики воска.
*
Тогда Аннабелла –
в медовых тонах:
ресницы и русые
пряди волос.
Лишь тонкие руки
всплывают в мечтах,
да алые губы,
предвестники грёз.
Но если закроешь
устало глаза,
тогда в темноте
проявляется лик,
что точен и ярок,
в деталях всегда –
как призрак манящий,
явившийся вмиг.
Была Аннабелла
погодкой со мной…
Ещё обаятельной,
славной девчонкой.
Мы с нею общались
на пляже порой,
играя в песочные
замки у лодки.
И наши умы
были встроены в тон
живущих тогда
европейских
подростков.
А все интересы
вращались на том:
лишь музыка, спорт.
Солипсизм –
драма мозга!
Реальность же стала
теперь таковой –
мы стали безумно
влюблённою парой!
И то – безнадёжно,
как в час роковой…
Желаем отмены
заслуженной кары!
*
А чувства манили
на встречу вдвоём!
Но после фиаско
ночного свиданья –
нам вдруг перекрыли
общенье! Причём,
контроль был устроен
нам для наказанья.
Но чувства тогда
были столь глубоки!
Мы всё ж находили
возможность
общаться:
в любовных порывах,
в касаньях руки –
на пляже в песке
удавалось играться.
Коленка её
вдруг касалась меня,
сползая белёсой
песочной ложбиной.
И вал из детишек
скрывал, как стена,
момент поцелуя тот –
нежный, невинный…
Но эти порывы
влюблённых сердец
порой доводили
до изнеможенья!
И даже прохлада
воды, под конец,
пыл сбросить
не в силах с нас
в эти мгновения!
*
Среди сокровищ,
утерянных за годы –
то фото,
что за столиком
у будуара…
Где Аннабелла
пригубила
чашку кофе,
а тонкий её образ –
в платье из муара.
На снимке – день тот,
рокового лета!
Минуты до попыток
обмануть судьбу.
Искали мы лишь
для свиданий место:
иного шанса
не предвиделось
к тому!
В тенях лиловых,
что от скал, у пляжа –
мы разыскали
вдруг подобие пещеры.
Там, в жадных ласках –
столь невинных даже! –
желали плод сорвать
запретный, от Венеры.
Два помешали
бородатых деда,
что из воды явились
в те мгновения…
Она же вскоре
умерла на Корфу.