Здесь шесть новелл об исчезновениях.
Никогда не понимала, зачем люди играют в прятки. Как им не страшно открывать глаза и отправляться на поиски? Может быть, не найти никогда, позабыть того, кто притаился, обнаружить похожего, обознаться. Или сообразить, что зажмурился у притолоки родного дома, а открыл глаза в незнакомых краях. Прятки – может быть, единственная игра, в которую бывает лучше проиграть.
Ведь утраты в любом случае неизбежны. Мы теряем близких, драгоценные предметы и даже порой собственную личность и рассудок. Естественный ход событий связан с пропажами. Нелегко наблюдать, как со знакомой картины бытия исчезают объекты, как будто стираемые рукой недовольного собою художника. Лишь неутолимое любопытство к тому, куда уходят вещи, мысли и люди, принуждает меня не отводить взгляд.
В каждой из новелл рассказывается об одной пропаже. О том, почему все потери – навсегда. И что к находкам стоит относиться, как к подаркам судьбы и новым, невиданным чудесам.
Мариночка была всё время чем-то напугана.
По улицам она бегала, глядя под ноги, скрестив руки перед собой и ухватившись за ремень сумки, потому что ещё в школе какой-то старшеклассник, проходя мимо, схватил за грудь и поставил подножку. Теперь она всегда была начеку, обходя встречных по большой дуге, охотно спрыгивая в грязь. Собаки любого размера, даже на поводке, впадали в неистовство, стоило им заметить её подскакивающую фигурку: похоже, девушка напоминала им больную кошку. Мариночку невозможно было не обругать из проезжающей машины. Такой ор уже не выводил её из равновесия. Автомобиль – штука смертоносная, думала она. Не может же хищник не рычать.
Подруг у Мариночки не было. Девчонки только и мечтают разболтать все секреты и увести потенциальных женихов, говорила мама. Она разбиралась в людях!
Сколько дочь помнила, Лариса Семёновна была вечно занята подготовкой к скорой смерти. Примерно так: валилась на диван, хваталась за сердце, и Мариночка, ужасаясь, пулей летела мыть посуду, и за сметаной, и уроки учить, и на пианино играть, и юбку шить – и всё, что потребуется. Так мамину гибель удавалось предотвратить в последнюю секунду.
На семнадцатилетие Мариночке было сказано: «Самое ужасное – это не успеть!» Дочь сразу поняла ЧТО. Через пару месяцев после выпускного она послушно объявила, что выходит замуж. «Сходи», – с жестоким удовольствием ответила мать. Олег, Мариночкин кавалер, оказался незатейливым шутником. «На этом месте могли быть ваши сиськи!» – провозгласил он трубным голосом из рекламы, впервые увидев избранницу без одежды. Дальнейшие попытки раскрепостить жену успехом не увенчались. Мариночка получила два хронических инфекционных заболевания «по-женски», фистулу прямой кишки – и никакой уверенности, что делает хоть что-нибудь правильно. Правда, у них в квартире царил идеальный порядок, домовые маялись от безделья, воруя антидепрессанты у соседей, и всё-таки за полчаса до возвращения мужа с работы у Мариночки начинали дрожать руки. Притом её тогда ещё не били.
* * *
Развелись супруги скоро и с обоюдным облегчением. Олег нашёл себе другую любовь, Мариночка вернулась к маме. Повезло, утешила та. Штампик-то в паспорте, народный знак качества! Уже не скажут люди, что никто не брал.
Спеша по улицам, Мариночка часто думала об ужасной судьбе незамужних. Наверное, к двадцатнику в костях у них пробуждаются голодные черви и начинают грызть обречённых женщин изнутри. Со временем пропитанная ядом плоть отпадает с высохших скелетов, как с тел прокажённых. Дамы подхватывают её лоскуты на бегу, страдая безмолвно, как русалочки Андерсена. Слава Богу, ей самой удалось избежать этой чудовищной участи.
Но повсюду поджидали другие катастрофы. Отвлекись на минуту – и уже летишь в открытую пасть люка, жадного и неприметного городского монстра. Убийственные лезвия сосулек целятся с карнизов в наивные макушки. Ближние норовят ударить по правой щеке и ждут с нетерпением подставленной левой. Да и внутри тела не происходит ничего хорошего.
О физиологическом кошмаре Мариночка узнала, когда по требованию мамы («Я заболею, а ты меня спасёшь!») перешагнула порог медучилища. Пришлось научиться многому: недрогнувшей рукой колоть железом в страдающее мясо, мыть человека повсюду и даже там, куда заглядывать страшно. Но, увы, так и не получилось понять, как методом барона Мюнхгаузена в момент опасности вывернуть лису наизнанку.