Круговорот времен

Повесть основана на реальных фактах и событиях.

Имена и фамилии действующих лиц изменены.

Боголюбская икона Божией Матери

У окна квартиры, выходившей окнами на Ленинский проспект, стояла, задумавшись, сгорбленная старая женщина. С высоты третьего этажа она наблюдала за машинами, за людьми, спешившими по делам и просто гулявшими вдоль улицы по зеленым аллеям.

Она жила здесь многие годы. В прошлое воскресенье, возвращаясь из храма Иоанна Воина на Якиманке на троллейбусе, она мысленно прощалась с проспектом, с его зданиями и памятниками. Она настолько устала, что думала, уже больше не найдет в себе сил добраться до этого храма. Женщина проезжала памятник Ленину на Калужской площади и вспоминала, что в советские времена эта площадь называлась Октябрьской. Справа проплывали корпуса Первой градской больницы – они растянулись на три остановки. В одном из них она когда-то лежала, заболев пневмонией. Между корпусами вклинился вход в Нескучный сад. Жаль, что она так редко сюда выбиралась. Когда были силы – не было времени, а когда появилось время – не осталось сил. На левой стороне проспекта – ряд жилых домов, конструктивистское здание Энергетического института, опять жилые дома, потом больница имени святителя Алексия, бывшая Пятая городская. Потом – площадь Юрия Гагарина с огромным памятником ему, устремленным ввысь. И дальше – дома, магазины, пересекающие проспект улицы – по этой магистрали можно доехать до аэропорта Внуково. Забавно, многие из примыкавших к проспекту улиц были названы в честь родственников и соратников Ленина: Дмитрия Ульянова, Марии Ульяновой, Надежды Константиновны Крупской, личного секретаря Ленина Фотиевой. Она знала, что многие известные архитекторы трудились над созданием современных многоэтажных зданий, над озеленением и украшением оригинальных аллей и цветников, тянувшихся вдоль проспекта. На многих жилых домах висели мемориальные доски, свидетельствующие о живших в них когда-то знаменитых людях: Героях Советского Союза, известных военачальниках, заслуженных артистах, лауреатах Ленинских и Государственных премий, политиках, членах правительства. Что говорить – престижный район столицы!

Временами в хорошую погоду старая женщина выходила на улицу, сидела на лавочках у цветников, ходила по ухоженным аллеям, читала надписи на мемориальных досках, висевших на домах. Всякий раз ее удивляло то, что и она живет здесь, среди всего этого окружающего ее великолепия и среди прославленных людей, талантливых и образованных, бывших ее близкими соседями. Она удивлялась, что оказалась среди них, простая деревенская женщина, не получившая никакого образования, кроме неоконченного рабфака. Раньше такие мысли не приходили ей в голову. Соседи – приятные симпатичные люди – были живы, и мраморных мемориальных досок на стенах домов не было.

Впрочем, талант был и у нее тоже. Однако с юности, в течение семидесяти лет советской власти, его приходилось тщательно скрывать от окружающих, чтобы выжить в эту страшную эпоху богоборчества. Талантом ее был сильный красивый голос, позволивший ей с детства петь в церковном хоре и стать практически профессиональной церковной певчей. Даже выйдя на пенсию и продолжая работать гардеробщицей в ближайшем кафе, она все свое оставшееся время отдавала пению, – тайно пела в храме.

Храм Воскресения Словущего на Ваганьковском кладбище в Москве

Степанида, так звали эту женщину, была еще совсем молодой, когда храм Христа Спасителя был закрыт, а потом и разрушен. Именно тогда ее старшая сестра Софья впервые привела Степаниду в храм, находившийся при входе на Ваганьковское кладбище, за Краснопресненской Заставой, – тогда это была окраина Москвы, а теперь почти центр. Церковь носила название своего главного престола – храм Воскресения Словущего.

Несмотря на безбожную власть и страх перед нею, в народе вера в Воскресение продолжала жить. До сегодняшнего дня в престольный праздник, 26 сентября, в храме Воскресения Словущего положено совершать Пасхальное богослужение – осеннюю Пасху. Со времени своей постройки в начале XIX века церковь эта никогда не закрывалась, даже в советские времена, когда большинство московских храмов были разрушены или закрыты и превращены в склады, мастерские, кинотеатры.