10 августа 1994 г.
Из багажника «Бьюика» доносились стуки и приглушенные крики. Застыв в бурьяне рядом с машиной, он посмотрел на закрытую крышку багажника.
Надо же, еще жива…
Небольшой просчет.
Что ж, ладно. Все равно это скоро закончится.
– Выпустите меня! Помогите!
Он осмотрелся по сторонам. Никого не видно. Лишь чернильно-черная темнота Серого озера, протянувшегося на многие мили. Лунный серп отбрасывал блеклый свет на его мутные, колыхавшиеся воды. Густой лес окаймлял его берега. Строений поблизости не было. Но в лесу могли разбить лагерь туристы. Его взгляд скользнул по ближнему берегу, но не заметил ни мерцания походных костров, ни ярких цветастых палаток. Никаких признаков человеческой активности.
Общественный парк, пляжи и слип для спуска на воду катеров – все это находилось в двух милях южнее. А более девственная северная оконечность озера привлекала людей гораздо меньше.
Ему на руку сел комар, и он безжалостно его прихлопнул. Но место первого заняли еще три кровососа. Вечер охладил теплоту августовского дня, однако летняя липкость в воздухе сохранилась. Лягушки надрывно квакали, что-то мелкое плескалось в воде, а в зарослях высокой травы вокруг озера стоял гул роившихся в них насекомых. Для мошкары и комаров его тело было бесплатным лакомством.
– Вы не сделаете это! Вы не посмеете!
Мольбы о помощи не пробудили в нем никакого чувства вины. Никакого раскаяния за ту цепочку событий, что привела его к этому озеру. Единственное, о чем он сожалел, так это о том, что пришлось рисковать и пожертвовать комфортом ради временного неудобства.
Хотя… отсутствие совести было всего лишь одной из причин, по которой он очутился у Серого озера посреди ночи.
Этой ночью он сделал то, чего уже не мог отменить. То, что грозило разрушить его жизнь, узнай об этом кто-то еще. И единственный выход – устранить все последствия содеянного.
Кроме того, он солгал бы самому себе, если бы стал отрицать, что убийство человека его не возбуждало. Он не планировал делать это еще раз. Но в его венах клокотал адреналин, и все тело бесконтрольно трепетало от того ощущения власти, которое он испытывал, лишая другого жизни.
В багажнике снова послышались стуки. Машина заскрипела от зашевелившегося груза. Что-то металлическое ударилось о внутреннюю стенку крышки. Наручники? Пусть пошумит…
– Пожалуйста! Я все сделаю. Пожалуйста, выпустите меня отсюда.
Мольба стала отчаянной.
Панической.
И не зря.
Не обращая внимания на крики, он открыл водительскую дверцу и проскользнул в салон машины. Затем завел мотор, опустил стекло и устремил взгляд на простиравшееся перед ним озеро. Берег в этом месте был очень крутым. И он знал, что дно озера уходит резко вниз. С каждым футом вода становится все глубже и глубже. А дальше… дальше только отражение крошечного осколка месяца на её поверхности.
«Бьюик» работал на холостом ходу, его десятилетний движок стучал и рыкал. Не закрывая дверцу и держа ногу на тормозе, он медлил.
Взгляд выхватил лежавший на полу кирпич. Этот клинкер придержит педаль газа, когда он будет готов.
Он действительно собирается это сделать?
Впереди еще одно необратимое мгновение. Мгновение, которое оставит в его памяти неизгладимое воспоминание, а на его линии жизни отметину, возврата назад от которой не будет…
И все-таки – да! Он это сделает! В отличие от всех его импульсивных поступков вечером это решение родилось после тщательного обдумывания и взвешивания. Это будет осознанное действие.
Осмысленное.
Намеренное.
Убийство.
А какие у него еще есть варианты? Признать свою вину? Отправиться в тюрьму? Разрушить всю свою жизнь?
Нет, уж, увольте.
У него совсем другие планы.
А, значит, других вариантов нет.
Наклонившись вперёд, он положил кирпич на педаль газа, затем сел прямо и перевел регулятор хода. Стоило ему ослабить ногу на тормозе, и машина покатилась по склону к озеру. Но «Бьюик» не разогнался настолько хорошо, чтобы самому полностью уйти под воду. Он нажал на кирпич носком ступни, и машина прыгнула вперед.