Представьте: вы – Кощей. Да-да, тот самый, Бессмертный. Вот только вместо мрачного замка у вас – пропахшая дизелем кабина фуры Volvo по имени «Старуха», вместо золота и сундуков – груз сантехники до Воронежа, а вместо проклятой иглы в яйце – идиотское карамельное проклятие от бывшей пассии-ведьмы. Теперь любая попытка закурить превращает сигарету в липкий леденец «Петушок». Для Геннадия «Генчика» Бессмертного, дальнобойщика с многовековым стажем и философским взглядом на вечность, это хуже девяти кругов ада. Особенно когда на горизонте маячит самый безумный рейс в его бесконечной жизни.
Загадочная и властная Ядвига Карловна, бизнес-леди с глазами Снежной Королевы и повадками Бабы-Яги, владелица фармацевтической империи «Живая Вода & Мертвая Вода», нанимает Генчика для сверхсекретной миссии: доставить из Москвы в Урюпинск таинственный, вибрирующий и светящийся контейнер. Груз настолько важен, что от него зависит ни много ни мало – равновесие миров. И, разумеется, его нельзя перевозить магией. Только по старинке, по ухабам российских дорог, где за каждым поворотом вместо поста ДПС может поджидать леший-гаишник с радаром из мухомора, а придорожное кафе оказаться корчмой для нечисти, где в меню – «борщ из поганок» и «кофий из жареных желудей».
Но это еще полбеды. По пятам за Генчиком несется банда дорожных чертей под предводительством отмороженного Лиха Одноглазого на ржавой «девятке», жаждущего заполучить контейнер. А в довершение всего, на одной из стоянок в кабину «Старухи» подсаживается очаровательная попутчица Василиса – аспирантка-фольклористка с диссертацией о «малых мифологических персонажах» и слишком уж осведомленным взглядом. Кто она – случайная спутница, шпионка Ядвиги или ведьма под прикрытием, призванная то ли помочь, то ли окончательно свести Генчика с ума?
Сможет ли Кощей-дальнобойщик, отбиваясь от нечисти, преодолевая козни «Изнанки Дорог» и борясь с непреодолимой тягой к никотину (и отвращением к леденцам), доставить «Сердце Мира» по назначению? И что окажется страшнее: проклятие бывшей, коварство врагов или перспектива провести вечность без единой сигареты, зато с неиссякаемым запасом «Петушков»?
«Кощей – Дальнобойщик» – это гремучая смесь городского фэнтези, черного юмора, отвязного дорожного приключения и гротеска на грани фола. Это история о том, что даже у Бессмертного есть слабые места, что настоящая магия может скрываться в самых неожиданных вещах (и существах), и что иногда, чтобы спасти мир, нужно просто крепче держать баранку, верить в свою «Старуху» и иметь в запасе пару-тройку… ну, вы поняли чего. Пристегните ремни – будет трясти! И, возможно, немного сладко. До оскомины.
Геннадий Алексеевич Ени
Глава 1. Рассвет цвета старой меди и привкус вечности
Тяжелая фура Геннадия «Генчика» Бессмертного, которую древние, как кости мамонта, документы именовали безликой «Volvo FH16», а сам он мысленно кликал «Старухой», рассекала предрассветную мглу с упорством ледокола, идущего сквозь паковые льды вечности. Для Генчика, чья собственная дата выпуска давно затерялась в анналах, не отмеченных даже пылью времен, «Старуха» была больше чем металл и дизель – она была его панцирем, его скитом на колесах, единственной константой в калейдоскопе эпох.
Рассвет этого дня, тысячного или стотысячного в его нескончаемом календаре, был неотличим от прочих – такой же неохотный, цвета старой, окислившейся меди, он скупо сочился сквозь залапанное лобовое стекло, оседая на ресницах Генчика инеем усталости. Кабина была его микрокосмом, пропитанным сложным, как характер старого пьяницы, букетом ароматов: терпкий дух вчерашнего кофе, въевшийся в пластик дешевого стаканчика, словно татуировка; вечная, как сам Генчик, дизельная гарь, пропитавшая каждый шов обивки; и пыль. Пыль российских дорог, взвесь эпох и судеб, такая древняя, что помнила, казалось, скрип тележных колес и посвист разбойничьих атар. И над всем этим – едва уловимый, тревожащий ноздри запах озона, тончайшее напоминание о тех бесчисленных моментах, когда смерть лишь облизнулась, глядя на Генчика, да и пошла своей дорогой, искать добычу попроще. Этот озоновый шлейф был его аурой, его невидимым клеймом.