«I want to fall into all categories – and no categories!»
Keanu Reeves
Much Ado About Keanu by Jim Turner
Detour Magazine (US), May 1993
«In the world I live in, people want to have a good life, be happy and content. But we all feel that there’s something there that is bigger than we are, more powerful, more formidable. Buddhism helped me get closer to this secret».
Keanu Reeves
The naked gun: Keeh-aahh-nooohh!! by Gabriela Herpell
Tempo (Ge), September 1993
Die meisten Menschen sind wie ein fallendes Blatt, das weht und dreht sich durch die Luft, und schwankt, und taumelt zu Boden. Andre aber, wenige, sind wie Sterne, die gehen eine feste Bahn, kein Wind erreicht sie, in sich selber haben sie ihr Gesetz und ihre Bahn. (Hermann Hesse. Siddhartha)
…для великого (не побоюсь этого слова) итальянского режиссера Бернардо Бертолуччи этот фильм был третьим в своеобразной трилогии, посвященной Востоку, и явившейся важным этапом в его жизнетворчестве. Первым был эпический «Последний император», наделавший много шуму и получивший кучу «Оскаров», потом – «Под покровом небес» – непонятный, великолепный, завораживающий (и, естественно, нещадно оплеванный критиками), и вот теперь – «Маленький Будда».
…который был встречен критиками с некоторым недоумением, и было отчего.
Для начала никто не мог понять – с чего бы автору «Последнего танго в Париже», «Конформиста» и «Стратегии паука» снимать подобное непонятно что?
Ну, представьте себе – обычная жизнь, обычной американской семьи – папа – архитектор, мама – учительница математики и их девятилетний сын. В один прекрасный день к ним в дом заявляется группа из четырех или пяти тибетских монахов с потрясающим известием: «Мы думаем, что ваш сын может быть реинкарнацией известного тибетского первосвященника». Родители (что неудивительно) не сразу проникаются этой идеей, но все-таки, в конце – концов, мальчик отправляется с отцом в Тибет, чтобы, так сказать, определиться на месте.
Главный монах вручает ему небольшую книжицу, повествующую о том, а кто такой, вообще, Будда – и с этого момента повествование словно бы разделяется на два русла – мальчик читает книгу, а мы смотрим фильм о жизненном пути Сиддхартхи Гаутамы.
Такой вот «буддизм для чайников», хотя Бертолуччи сам назвал этот фильм «детским», что строго говоря, не совсем так. Но тогда почему такой странный сюжет, и, вообще, о чем это все?
Когда Бернардо Бертолуччи решил снимать «Маленького Будду», первоначально, где-то месяца два, он искал своего принца среди индийских актеров. Они были красивы, талантливы, но – «а сейчас я и мои сорок слонов станцуем» – все – таки это было не совсем то, что Бертолуччи хотел. А хотел он, чтобы Сиддхартха выглядел как молодой Сатьяджит Рей, легендарный индийский режиссер (который, кстати, изначально был, вообще, против съемок подобного фильма), но увы — «I was really desperate,» he says bluntly. «I couldn’t find any Indian actors; I saw tapes of hundreds. I had a casting director looking for two months.»1
Ну, фильмы, как известно, делятся на хорошие, плохие и индийские… но, вот, как высказался по поводу кинематографа родной страны как раз тот самый Сатьяджит Рей: «Составные части среднего фильма на хинди хорошо известны: цветная пленка (предпочтительно „истмен“); штук семь-восемь песен, исполненных голосами, которые все знают и любят; сольный или групповой танец (чем ритмичнее, тем лучше); плохая девушка – хорошая девушка; плохой юноша – хороший юноша; роман – но без поцелуев; слезы, грубый хохот, ссоры, погоня, мелодрама; герои, которые существуют в социальном вакууме; жилища, которых не найти вне стен павильонов; съемки натуры в Кулу, Манали, Ути, Кашмире, Лондоне, Париже, Гонконге, Токио… Да что там говорить? Посмотрите любые три фильма на хинди, и в двух из них вы обнаружите только что перечисленное.»2
Поэтому Бертолуччи пришлось несколько расширить круг своих поисков. Киану режиссер увидел в «My Own Private Idaho» и вдохновленный то ли его игрой, то ли внешностью, решил побеседовать с молодым актером.