Под проливным дождем Роджер стоял на крыльце и всматривался во мрак ночи. Его заляпанная кровью ладонь сжимала рукоятку кинжала.
Вспышка молнии пронзила кромешную тьму. На истерзанном острыми серебристыми нитями небе проступили очертания тучи, которая растеклась бесформенным серым пятном. Она напоминала голову, растоптанную тяжелым ботинком.
Роджеру не было девятнадцати, но в спадающей на лоб черной пряди проглядывалась седина. А может, это искрились капли на его волосах. Черты лица были обострены. Синяки вокруг глаз накладывали отпечаток глубокой скорби. В то же время его мрачный и хищный взгляд пробирал холодом до костей.
Следом за молнией с неба донесся грохот. Был это гром или рык жуткого монстра, Роджер не мог знать наверняка. Все, что он знал, это то, что монстр медленно засыпал, передавая ему тяжелую ношу воспоминаний. Понимание того, что произошло в доме, безжалостно подступало, сдавливая грудь ледяными объятиями.
Подставив руки под дождь, Роджер смотрел на алую струйку, которая постепенно становилась прозрачной. На ладони и блестящем клинке больше не было видно крови, будто бы время вдруг повернуло вспять…
Роджер и Кэнди сидели рядом, постелив на траву старый отцовский плащ. В лучах полуденного майского солнца они увлеченно читали книгу. За одиннадцать лет своей жизни они покидали родительскую ферму только во время нечастых поездок на ярмарки, но это не мешало им ярко воображать мир далеко за ее пределами.
– Если не поторопимся, они закроют ворота! – Вжившись в образ прожженного воина, Кэнди рычала каждое слово. Подобное зрелище могло рассмешить любого, потому что внешне зеленоглазая стройная девочка с вьющимися белокурыми волосами, одетая в нарядное голубое платье, напоминала маленькую принцессу из сказок. Единственным, кто никогда бы не засмеялся, был ее брат-близнец.
– Оставьте меня и спасайтесь сами. – Старательно подражая хриплому баритону, Роджер едва не закашлялся. Невольно он коснулся губ кружевным рукавом своего белоснежного костюма, в котором не стыдно было бы показаться даже при дворе самого короля. В этот момент он вспомнил о родителях и, прервав чтение, обернулся проверить, было ли ими замечено столь грубое нарушение этикета.
– Но капитан… – Увидев, что Роджер отвлекся, Кэнди с укоризной вздохнула и потрепала его короткие черные волосы, которые вместе с такими же черными глазами были тем немногим, что отличало их друг от друга. В этот момент послышались голоса родителей и Кэнди вместе с братом повернулась послушать, о чем они говорят.
Элли и Кайл, отдыхавшие на скамье перед домом, выглядели скромнее своих детей. На ладонях Кайла виднелись мозоли, а на босых ногах – следы возделанной им земли. Подвязанная тонким поясом свободная серая рубаха казалась заношенной. Вместе с тем изящная форма носа и выделяющиеся скулы, унаследованные близнецами, давали с первого взгляда понять, что он знатных кровей. В свои сорок восемь он оставался подтянутым и крепким мужчиной.
Жена Кайла была на пятнадцать лет моложе него. Даже после рождения двойни она сумела сохранить тонкую талию. Одетая в белую тесно завязанную камизу и простые сандалии, едва выглядывающие из-под подола, Элли казалась со стороны обычной работницей фермы. Но, присмотревшись поближе, в ее ушах можно было увидеть серьги из жемчуга.
– Опять за весь день ни души, – Кайл покосился в сторону дороги, кусочек которой виднелся из-за угла дома. – В городе по-прежнему неспокойно.
– В стране не будет спокойно, пока к людям относятся как к скоту.
Кайл и Элли всегда понижали голос, касаясь темы восстания, но это только усиливало интерес близнецов. С недавних пор мимо фермы ездили очень редко, из-за чего казалось, что весь мир опустел и их семья осталась жить посреди безлюдной равнины. Отец говорил, что сейчас это к лучшему, но от таких мыслей все равно становилось неуютно.
– Эти бандиты убивают и грабят, а ты говоришь так, будто бы их поддерживаешь.
– Я не поддерживаю того, что они делают. Но разве ты забыл, как мы сами едва не попали в нищий квартал? С твоим-то образованием и наследством.