Вообще-то, мы с сестрой ладим, но последние дни ее переклинило. Кажется, Алька завидует.
Потому что она идет в школу, а я – нет. Алька топает в коридоре, громко разговаривает с мамой и смеется как ненормальная. Хорошо еще, что мы живем в разных комнатах. Если бы она все это делала у меня над ухом, вообще не дала бы спать.
Дверь приоткрылась. Я закрыл глаза и засопел. Буду назло Альке делать вид, что у нее не вышло меня разбудить.
Алька с грохотом уронила стул.
– Ой, я нечаянно…
– Чего надо? – пробормотал я в подушку. Будто и правда только что проснулся.
– Тут где-то карандаши мои лежали…
– У себя ищи, – сонно ответил я.
– Может, в столе?
– Куда лезешь! – Я подскочил и замахнулся подушкой.
Алька сделала обиженное лицо:
– Нормально сказать нельзя?
– Я тебе нормально сказал! А ты по моим вещам полезла!
– У тебя там что, секретные документы ФСБ?
– Не твое дело!
– Хватит орать-то, – победно улыбнулась Алька. – Можешь спать дальше.
Вот так всегда. Разозлит меня – и словно в какую-то игру выиграла. Алька отлично знает, что никаких секретов в столе нет, просто не люблю, когда по моим вещам без спроса лазят. Так что этот раунд я проиграл.
Правда, что ли, подушкой в нее бросить? Алька, скорее всего, увернется, и подушка попадет в шкаф. А у него дверцы стеклянные.
Я скомкал подушку и плюхнулся на нее, накрывшись одеялом с головой. Алька снисходительно разрешила:
– Давай-давай, лежи. Недвижимость ты наша.
Я пробурчал из-под одеяла:
– Зато ты подвижная очень. Где надо и где не надо. В каждой бочке затычка!
– Чего это я затычка?
– У своей классной спроси, – ехидно ответил я. – Это она вчера маме по телефону сказала.
– А ты подслушивал, да? – вскинулась Алька.
– Больно надо. У мамы просто телефон громкий. Не то что у тебя. Особенно после того, как ты его уронила.
Алька, кажется, рассердилась всерьез. Она тяжело засопела и двинулась ко мне. Если честно, я не хотел злить сестру, просто хотел, чтобы она отстала. Но, похоже, вышло наоборот.
Мама крикнула из кухни:
– Александра! Сколько раз тебе говорила, не лезь к Максиму! И вообще, собирайся, опоздаешь в школу!
Хорошо, что хоть мама всегда на моей стороне. Иногда это бесит, но сейчас кстати.
Алька пнула стул и ушла, всей спиной демонстрируя презрение. Так только девчонки умеют. И дверь в комнату не закрыла. Коза!
Перепалка отбила сон, но вставать не хотелось. Пасмурным осенним утром хорошо полежать в кровати под теплым одеялом. И подумать о всяком таком… О чем некому рассказать.
Алька копошилась в коридоре, нарочно громко бурча. Мама раздраженно сказала:
– Сколько можно возиться!
Клацнул замок, и в квартире стало тихо. Слышно, как шумит в трубах вода, а за стеной разговаривают соседи. Но все эти звуки – словно в другой вселенной. А комнаты постепенно заполняет пустота. Казалось, ее можно потрогать – упругую, звенящую, холодную и тоскливую.
Раньше я не оставался в квартире один. Всегда поблизости крутилась Алька. А теперь третий месяц учусь дома и никак не привыкну.
Я сделал гнездо из одеяла, накрылся с головой. Сон не шел, но стоял где-то рядом, отодвигая реальность. Я знал, что еще не сплю, но уже видел цветные пятна, предметы, отрывки мультфильмов, пролетающие с двойной скоростью. А потом перед глазами появилась старая потрепанная книжка. Большая, с разлохмаченными краями, без обложки. Совсем малышовая – крупные буквы, картинки на полстраницы. Мелькнула и исчезла.
Она показалась знакомой. Но вспомнить не хватило времени: появилась другая – старинная, толстая, в кожаном переплете. Она медленно уплывала в чернильную темноту. Словно звала за собой. Я ринулся за ней. Успеть, пока она не исчезла! Тьма рывком придвинулась, обхватила со всех сторон. Но не задержала – я летел, чувствуя себя легким и невесомым. Кто-то моим голосом произнес: «Это сон». Я засмеялся. Какой же это сон? Коленки щекочет теплый ветер – так бывает летом, когда бежишь по разогретому солнцем городу. Я еще не забыл, как это бывает. Волосы отлетают со лба, и это здорово, потому что они порядочно отрасли и лезут в глаза. А в парикмахерскую сходить не с кем. Маме некогда, одного не пускают.