Как Дуняша инопланетян встречала

Рябиновка. Лето. 2024 год.

В самом сердце России, там, где леса ещё поют по утрам, а воздух пахнет свежим сеном, раскинулась деревня Рябиновка. Деревня как деревня – не слишком большая, но и не совсем крошечная, с покосившимися заборами, щебечущими ласточками под крышами и скрипучими колодцами. Люди здесь жили просто, но с душой. Кто-то держал корову, кто-то выращивал кабачки, а кто-то, как Дуняша, работал в хлебной лавке, что находилась аккурат возле автобусной остановки, где два раза в день проезжал рейсовый ПАЗик до райцентра.

Лето выдалось на редкость тёплым. Солнце, будто решив взять отпуск от всех забот, светило с утра до вечера, заливая деревню мягким золотом. Даже старики перестали ворчать, а у детей щёки так и горели от постоянной беготни. Вечерами деревенские девушки выходили на улицы – кто на велосипеде, кто просто пройтись по пыльной дороге – в лёгких сарафанах и с мечтательной грустью в глазах.

Так начинался тот самый август, который навсегда останется в памяти жителей Рябиновки. Потому что именно тогда в их обыденную, пахнущую свежим хлебом и коровником жизнь, вмешалось нечто совершенно невообразимое…

Но пока никто ничего не подозревал.

Дуняша сидела на гамаке, растянутом между двумя яблонями во дворе их деревянного дома на улице Лепневой, д.5. Ночь была тёплая, звёзды яркие, а мама уже давно храпела в доме, устав за день на ферме. Дуняша мечтала. О свадьбе. О платье. О жизни, в которой всё будет просто и хорошо.

– Вот бы кто-то взял и исполнил моё желание, – прошептала она, глядя в небо.

И тут звезда. Настоящая, падающая. Яркая, как фонарик на потолке.

– Загадать! Загадать скорее! – с улыбкой прошептала она и закрыла глаза.

Она не знала, что это была не звезда. И не знала, что её лето станет самым необычным летом в её жизни.

Солнце просыпалось над Рябиновкой не спеша, будто и ему было лень вылезать из тёплого летнего одеяла. Первыми вставали куры – громко кудахтали под окнами, возмущённо перешёптывались, как будто обсуждали вчерашние новости. За ними – Мария Петровна, мать Дуняши. В халате с цветочками и с ведром в руке, она шагала по тропинке к коровнику, где уже ждали утренние дойки.

Дуняша проснулась чуть позже. Потянулась, заправила волосы в косу, умылась у старой раковины во дворе. Вышла на крыльцо, вдохнула полной грудью. Воздух был сладкий – как будто пах вареньем из малины и сеном.

Она поздоровалась с бабой Зиной, которая, как всегда утром подметала дорожку, и с Валерой Птицыным – почтальоном, который уже третий раз за неделю случайно оставлял газету не в тот ящик. Он кивнул Дуне, махнул рукой и тут же скрылся за поворотом.

Магазин хлеба находился в двух шагах – маленькое деревянное здание с вывеской, перекошенной от времени, но с душой. Дуняша пришла чуть раньше, протёрла полки, включила холодильник с кефиром и улыбнулась – всё, как всегда.

До обеда заглядывали бабушки за батоном, детвора за пряниками. Старый рыбак Павел Игнатьевич подошёл с пустым рюкзаком и ушёл с двумя буханками – «на уху», сказал он. Таня Лопата, как обычно, пробежала с выражением «я всё знаю, но никому не скажу» и купила одно пирожное.

А под самый полдень на тракторе, весело пыля, к магазину подъехал Генка.

– Здорова, Дуня, – усмехнулся он, подмигнув. – А у тебя кефир не просроченный?

– А ты сам проверь, – хихикнула она, протягивая ему бутылку.

Он посидел на крыльце, выпил кефир, пошутил что-то про свадьбу, а потом уехал обратно в поле. И Дуняша осталась снова одна – с пряниками, хлебом и мечтами.

После обеда она помогала маме по дому. Сбегала к Иринке, той как всегда надо было «поговорить по душам». У Иринки был вид будто она специально пришла в новом сарафане и вся такая «случайно накрашенная». Дуняша улыбалась и слушала, но в душе чувствовала, что что-то тут не так.

Потом был поход за малиной. Кусты возле старого сарая всё ещё давали сладкие ягоды, а мама строго сказала – «Набери на варенье». Дуняша набрала. Полкило в корзину и полкило в рот.

Вечером, как обычно, Дуняша помогла маме на кухне, полила цветы в палисаднике и снова улеглась в гамак. Казалось, ничего не меняется. Всё хорошо. Даже слишком.