"К". Фанфик по роману «Каролина» Мэри Соммер

Предупреждение: История является любительским сочинением по книге «Каролина» автора Мэри Соммер. Если вы еще не читали ее, то обязательно прочтите прежде, чем ознакомитесь с фанфиком, чтобы не лишать себя возможности читать самое прекрасное даркфэнтези без спойлеров и полюбить его восхитительных героев. Вам понравится, обещаю.

А если вы уже прочли «Каролину» и не откажетесь от дополнительного хэпиэнда – эта история для вас.

«К»

Ryopy – Wyden Down

Снились алые маки. Cочная насыщенно-зеленая трава, мягкая и ласковая. Она вплеталась в волосы шелковыми лентами. И солнце – настолько ослепительное, что свет его пробивался желтыми пятнами под закрытые веки. Не припомню, чтобы когда-нибудь мои сны были настолько яркими, красочными.

Разговоры и споры доносились откуда-то сверху едва различимым гулом морского прибоя. Кажется, они говорили что-то обо мне. Раздражали. Были неинтересны. Усталость погребла меня под собой и мне слишком хотелось покоя и тишины, чтобы кого-то слушать.

Но потом пришла боль. Внезапная и тоже ослепительно-яркая – как тот прерванный сон, но короткая. После нее ускользающее сознание распознало лишь одну четкую фразу:

«Она ваша, гранд Айвор».

Разве не я это говорила? Или все же не я? Слова прозвучали гулким эхом и растворились, позволив, наконец, провалиться в долгожданное и такое желанное забытье.

Материнство было мне не знакомо. Но, наверное, матери именно так качают младенцев в уютных плетеных колыбелях. Любовно, бережно, из стороны в сторону. Напевают при этом что-то убаюкивающее. Своей матери я отчего-то не помнила, ее силуэт остался в воспоминаниях неразличимым пятном, будто ее и не было вовсе. Кажется, я вообще много чего забыла. И вспоминать не хотелось. Не сейчас. Хотя открыть глаза все же пришлось.

Оказалось, не ясли качали меня, а телега крытой повозки. Не материнский голос пел колыбельную, а негромко выскрипывало незнакомую мелодию правое заднее колесо. Лошади мчали повозку вперед ровной рысью. Сознание выплывало из глубокого, долгого сна медленно, неохотно. И я не торопила. Лежала на мягкой, подложенной кем-то заботливым перине. Смотрела, как при движении покачивался надо мной темно-зеленый брезент.

Внутри царила неразбериха. Мысли и воспоминания спутались и перемешались. Словно кто-то ворвался в голову, как в дворцовые покои, и устроил разгром, разбросав одежду и дорогие сердцу безделушки, разорвав письма, разбив посуду. И все это теперь валялось мелкими клочками. Осколками, неспособными когда-нибудь собраться во что-то единое, цельное, правильное. И я тоже, кажется, была не способна.

Я приподнялась на локте, не сдержав недовольного стона. Собственная голова казалась невыносимо тяжелой и чужой. Обернулась назад – туда, откуда в повозку настойчиво пробивались солнечные лучи. Непривычные, они ложились полосами, высвечивая то мое измятое платье и спутанные пряди темных волос, то пальцы на моих отчего-то босых ногах, то ящик с провизией в дальнем углу. От него пахло свежим хлебом.

Лучей было бы гораздо больше, если бы не широкая спина, загораживающая проем. И несмотря на отсутствие на ней кожаного мундира королевского судьи, я узнала бы эту спину из тысячи других.

– Айвор? – позвала я каким-то чужим голосом, хриплым и незнакомым. И добавила: – Куда мы едем?

– Не знаю, – непринужденно отозвался он, развернувшись в пол-оборота. – Может, в Кануан? Куда бы тебе хотелось, Каролина?

Собственное имя отчего-то больно резануло слух. Может, потому что Айвор произнес его так нехотя, неестественно? Потому что его голос, тот самый, что всегда выражал лишь безразличие, внезапно дрогнул? Или потому, что у меня есть другое имя? Или имена? Но их я тоже забыла.

Села на перине, вытянув босые ноги так, чтобы солнце дотянулось до них, прикоснулось к коже теплыми лучами. Гудящую голову я предпочла оставить в тени. Потерла виски кончиками пальцев.

– Все равно. Я плохо помню последние дни. Что случилось? Почему я… здесь и… с тобой?

Слова плохо складывались в предложения. Отчего-то я еще никогда не чувствовала себя такой пугающе уязвимой и неуверенной.