Глава первая, в которой я размышляю о браке
Мне всегда казалось ужасно претенциозным, когда собирают всех родных и близких и торжественно объявляют, что вот, мол, мы здесь и сейчас стали единым целым и это, уверяем вас (как будто мы познали вечность), НАВСЕГДА, несмотря на неутешительную статистику. Мы попросили вас найти время и деньги приехать сегодня сюда, ведь именно наша пара сможет избежать всего того, что обычно убивает любовь. В двадцать три года мы уверены в этом и хотим разделить свою уверенность с вами. Многим сдержать такую клятву оказалось не по зубам, но нас это не разубедило и не испугало. Наша любовь выживет, ведь она особенная, она наша. Мы любим друг друга совсем не так, как другие. Наш брак will survive.
Но почти на каждой свадебной вечеринке изрядно выпившие гости устремляются на танцпол и, пытаясь заглушить Глорию Гейнор, орут, что они выжили после крушения своих иллюзий. Я и сама не раз видела, как тетки, сжимая воображаемый микрофон в руках, вовсю отрываются, подхватывая песню на единственной известной им фразе I will survive, hey, hey! Да, они «выжили», несмотря на развод. Хей, хей.
По большому счету, реальная проблема тут одна – обмен клятвами. Это все как-то несерьезно – обещать любить друг друга в здравии и болезни, в богатстве и бедности. Я ратую за честность, поэтому для женихов и невест в XXI веке предлагаю внести поправочку и поубавить в тексте клятвы сказочности: «Торжественно клянусь любить тебя и т. д. и т. п., пока не разлюблю. Или пока не встречу другого». Ведь что уж тут скрывать, порой даже самые страстные и крепкие отношения сминает безжалостный каток повседневного быта.
Конечно, всем известно, что некоторые браки держатся лет по шестьдесят, несмотря на бури и невзгоды, – такие примеры для подражания вот уже много веков усугубляют мучения семейных пар, которые часто оказываются заложниками собственной клятвы. На свете больше детей, родившихся с шестью пальцами, чем супругов, проживших по-настоящему счастливо вместе. При этом лишний палец ученые называют исключительной аномалией, а брачный союз до сих пор остается одним из столпов нашего общества. Почему бы тогда не устраивать торжества, посвященные рождению шестипалых младенцев?
Все, чего хотела я, – это жить с любимым мужчиной, иметь от него детей, которых мы вместе воспитывали бы и лелеяли, поддерживая друг друга всеми силами и как можно дольше. Я обожала бы своих «незаконнорожденных» ребятишек. И мужа, вернее, своего парня. Возможно, без этой брачной оболочки, которая помешала мне увидеть, что наша любовь начала гнить изнутри, я обожала бы его сильнее.
Мы поженились, потому что семья моего будущего супруга находила мою любовь простой и понятной. Раньше я никогда не считала простоту недостатком. В семье мужа, где вечно все усложняли и где разводы были обычным делом, эта простота пришлась ко двору.
Я годы положила на то, чтобы подстроиться под него, и тут услышала: «Я ухожу, я полюбил другую». Своими убийственными словами он уничтожил не меня, а все мои представления о жизни, на которую я смотрела его глазами, которую видела через призму священного союза, что сделал меня мной сегодняшней. Союза, в котором я окончательно и бесповоротно отказалась от собственных интересов, поскольку мы с мужем были связаны торжественной клятвой и венчальными кольцами.
В тот момент, когда он сказал, что отказывается от своего обещания, земля разверзлась у меня под ногами. Всего несколько слов – и мой привычный мир рухнул. Я еще пыталась за что-то ухватиться в этом моем головокружительном падении в тартарары, но всякий раз опора ускользала из рук.
Он разлюбил, но злилась я на него не за это, как могло показаться. Всем известно, что сдерживать эмоции удается не всегда. Оно и к лучшему, наверное. Гнев позволяет на какое-то время забыться, но рано или поздно мы возвращаемся к реальности. Прошлых отношений не вернуть – это я понимала, несмотря на свое подавленное состояние. Интересно, а он не пожалел, что разлюбил меня? Было бы куда проще для всех, и в первую очередь для него самого, если бы мы жили как раньше, а так ему пришлось перед многими долго объясняться, извиняться, оправдываться, защищаться, прежде чем его оставили в покое. В этом ему, честно говоря, не позавидуешь.