Береги платье снову, а честь смолоду.
Русская народная пословица
События, описанные в этой повести, произошли в конце шестидесятых – начале семидесятых годов прошлого столетия на Украине. Я в то время жил в Киеве и работал на одной из кафедр политехнического института. Кроме учебного процесса, кафедра в то время активно занималась научно-исследовательской работой. Я как раз был занят выполнением такой работы и одновременно делал свою кандидатскую диссертацию. Работы было много, и мне некогда было встречаться с представительницами прекрасного пола.
Именно в это время на кафедре появились две милые, необыкновенно симпатичные юные девочки. С какой целью их приняли на работу, выяснилось чуть позже. Оказалось, что одна из них является дочерью нашего завлаба, а вторая – ее подружкой. Они обе поступали в наш институт, но не прошли по конкурсу: не хватило баллов. Поскольку у одной девочки в нашем институте работал папа, а у второй – мама, то родители решили устроить их к нам на работу на год. Они планировали, что девочки хорошо подготовятся к вступительным экзаменам и смогут поступить в следующем году. У нас были платные трехмесячные подготовительные курсы, так сказать, для детей своих сотрудников. Школьники, прошедшие эти курсы и успешно сдавшие все зачеты, потом, как правило, проходили в наш институт вне конкурса.
Естественно, эти девочки ничего делать не умели, поэтому им поручили самую простую работу: копировать чертежи, то есть переносить их с ватмана на кальку. У меня в это время как раз было много чертежей. Вот их и поручили калькировать одной из девочек, которую звали Любой. Мне, естественно, приходилось много с ней общаться по работе. У нее было две особенности, на которые я сразу обратил внимание: во-первых, какой-то особенный, низкий, грудной, кажущийся теплым, голос и, во-вторых, очень заразительный смех. Когда она начинала смеяться, невольно начинали смеяться и все окружающие ее люди. Первое время мне просто нравилось с нею общаться.
Поскольку мне надо было срочно сдавать чертежи заказчику, то нам приходилось ежедневно на один-два часа задерживаться на работе. В зимнее время на улице уже было совершенно темно. Поэтому я предложил Любе проводить ее до транспорта. Она с радостью согласилась на это. До трамвая нам надо было идти примерно 8–9 минут, но мы обычно не спешили и тратили на дорогу около 15. С этого времени, собственно, и началась наша обычная, не предвещавшая ничего плохого дружба. Во время этих походов мы, естественно, общались, и тематика наших разговоров обычно определялась мной. Я в свои 37 лет успел уже многое повидать и познать. Был окончен институт (причем не где-нибудь, а в Ленинграде), 11 лет инженерной трудовой деятельности, неудачный первый брак и многое другое. То есть был богатый жизненный опыт. А она в 17 лет только окончила среднюю школу и начинала понимать сложности реальной взрослой жизни. Ей казалось, что жизнь проста и прекрасна, полна радостей и счастья. Она все представляла, как говорится, в розовом цвете. Примером такой счастливой жизни ей и казались наша встреча и дружба. Но я честно признаюсь, что никаких планов на будущее с нею не строил, а рассчитывал на то, что в следующем году она хорошо подготовится к вступительным экзаменам, поступит в институт и наши встречи автоматически прекратятся. Короче говоря, рассчитывал только на дружбу с нею. Вероятно, в будущем и она ничего серьезного со мной не планировала. Ей, как и мне, было просто интересно бывать вместе и общаться. Я испытывал истинное наслаждение, видя ее красивое нестандартное лицо (смесь русской и татарской красоты) и слушая ее волшебный голос.
Когда она стала посещать курсы подготовки к вступительным экзаменам, ей пришлось задерживаться на работе примерно на час, ожидая начала этих занятий. Естественно, и я стал оставаться на работе, чтобы ей не было скучно. Проводив ее до корпуса, в котором шли эти занятия, я ехал домой. После занятий ее обычно встречал отец на остановке метро.