– Ну, здравствуй, Кеша, дорогой! – громко и тепло сказал Михаил, открывая дверь. – Заходи, заходи! Как же рад тебя видеть.
Иннокентий Петрович шагнул в прихожую. Он, как обычно, слегка задержался взглядом на стене – на раме с фотографиями. Ничего нового, всё на своих местах. Семейные портреты Михаила, Татьяны, двух сыновей. Чистота, уют, правильное освещение – дом из тех, где в каждой детали слышен негромкий шёпот благополучия.
– Ну что стоишь? Раздевайся, проходи, – подбодрил Михаил. – Мы тебя заждались.
В гостиной горел мягкий свет, пахло брусничным вареньем, сдобренным корицей, и чем-то ещё – каким-то лёгким цветочным запахом. Иннокентию нравилось бывать в гостях у Михала. Михаил радовался визитам старого друга.
Татьяна вышла из кухни с подносом, на котором стоял чайник и маленькие фарфоровые чашки.
– Здравствуй, Иннокентий, – её голос был вежливым, чуть тёплым и сдержанным.
– Добрый вечер, Татьяна, – кивнул он и сел на предложенное кресло. – Твоя забота, как всегда, опережает мои скромные потребности. Как ваши дела?
– Всё по-старому, – сказала она, разливая чай. – Дети учатся, Михаил работает, я дома. А ты как?
Иннокентий сделал паузу, прежде чем ответить. Он посмотрел на чай, застывший в тонкой фарфоровой чашке с маленьким сколом и выцветшим рисунком.
– Существую, – произнёс он. – Последние годы мне кажется, что это наиболее точная формулировка.
– Ты снова за своё, – рассмеялся Михаил. – Сразу с козырей пошёл. Философ!
Иннокентий улыбнулся одними глазами.
– Иногда, Михаил, философия – это всего лишь попытка честно описать то, что другие не хотят замечать. Существование, само по себе, не добро и не зло. Оно – загадка. Особенно в те моменты, когда кажется, будто всё слишком гладко.
Михаил махнул рукой:
– Да ладно тебе! Что гладко – то и хорошо. Семья, работа, хобби, выходные – все стабильно. Чего ещё желать человеку? Ты только усложняешь.
– Ты прав, – спокойно согласился Иннокентий. – Но, знаешь… Иногда я задумываюсь об этой гладкости бытия как о маске. Маске, которая скрывает под собой трещины. Они бывают почти незаметны. Но стоит лишь задержать взгляд – и увидишь, что под гладью всегда что-то колышется и хочет вырваться.
Его пальцы провели по краю чашки. Он медленно повернул её в руках.
Потёртый рисунок в одном месте напоминал ему силуэт улетающей птицы.
– Вот, например, эта чашка, – продолжил он. – Вы её храните в серванте много лет, но она ведь уже давно истёрта временем. И всё-таки она остаётся здесь, служит. Почти как человек – стёртый, но ещё нужный.
Татьяна мельком взглянула на чашку и как будто пожала плечами.
– Не знаю, как-то не обращала внимания.
Михаил рассмеялся:
– У тебя, Кеша, даже на чайной чашке какая-то драма разворачивается. Тебе бы клуб символистов организовать в твоём институте. Ты бы и старый шкаф сравнил с разлагающейся цивилизацией.
– Возможно, – усмехнулся Иннокентий. – Но я ведь не обвиняю чашку. Мне просто всегда любопытно: сколько таких мелких потёртостей люди не замечают в своей собственной жизни. И как долго они способны не замечать их, прежде чем через них что-то прорвётся на поверхность.
Татьяна на мгновение задержала на нём взгляд. Её улыбка стала осторожнее, но она не сказала ничего.
В комнате повисло короткое, почти физическое молчание.
Михаил первым разрядил паузу:
– Ты, главное, не переживай. Если в твоей жизни пока нет семьи и детей – это ведь не обязательно трагедия. Просто по-разному бывает. У тебя своя дорога.
Иннокентий медленно поставил чашку на стол. Его голос стал чуть тише, но не менее твёрдым:
– Трагедия – не в отсутствии семьи, Михаил. Трагедия – когда человек начинает подменять жизнь её имитацией. Когда отношения превращаются в привычный ритуал, а под ним зияет пустота. Вот тогда начинается настоящая беда. Это то меня больше и заботит, не подменяю ли ритуалом жизнь я?
Михаил на секунду нахмурился. Татьяна сделала вид, что поправляет подушки на диване.
– Ладно, философ, – мягко сказал Михаил. – Давай лучше за здоровье выпьем.
Он плеснул себе коньяк, предложил и гостю. Иннокентий отказался. После небольшой паузы разговор перешёл на более лёгкие бытовые темы: успехи детей, отпуск, работу.