Примерно восемь недель назад, окраины города Набережные Челны. Геннадич только что обнаружил несанкционированное вредное производство и переоборудовал его в полезное. Он перебрал практически все станки, выстроил новую конвейерную линию и переобучил сотрудников. И вот, те же работники, что ещё вчера, мерзко хихикая, производили пистолеты и конструктор с неподходящими друг к другу деталями, сегодня собирали домкраты, чтобы с их помощью поднять экономику региона. Мужик определил план для нового завода на год, попрощался с трудящимися и зашагал в город. Мужчина свернул с улицы Гидростроителей во дворы, проложив маршрут по трубам отопления, которые возвышались в паре метров над землёй. За очередным поворотом теплотрассы стоит девушка, лет тридцати, в синих джинсах с потёртостями и коричневом свитере с брендовым названием, вышитым стразами. Она невозмутимо перекрывала проход, при этом в голове у неё крутился торнадо из мыслей: «Неопрятный, но сойдёт. Сейчас я его охмурю. Вон он уже на меня смотрит. Как знала, что это хорошее место для охоты. Нужно только придумать версию для жертвы, почему я тут стою». Геннадич подошёл к девушке, прокашлялся и тихо попросил:
– Добрый день, разрешите пройти, совсем не хочется в грязь спускаться.
Девушка наигранно испугалась будто бы и не видела его приближения:
– Простите бедную даму, я вынуждена прижимать собой пробоину в трубе.
Лицо юной леди в момент изменилось, но то, что по её задумке должно было быть манящей улыбкой и томным прищуром, Геннадич посчитал, как онемение половины лица, добавив к этому бессвязную речь и диагностировав инсульт. Словно пушинку он взял девушку на руки и помчался в сторону больницы, одновременно растягивая ворот её свитера и проверяя пульс. «Переборщила я с соблазнением, этот голову совсем потерял, раздеть пытается и, видимо, домой тащит: примат, одним словом!» – подумала обольстительница и сказала:
– Ещё немного и я привыкну к тому, что меня носят такие сильные руки и я откажусь слезать! Меня зовут Лика, а Вас?
Убедившись, что пульс у женщины в пределах нормы, лицо снова красивое и симметричное, мужчина аккуратно поставил девушку на асфальт и представился:
– Геннадич, приятно! Вы из-за меня теперь немного потасканы, прошу простить.
– Ой, сама галантность, лучше угостите даму чаем, знаю одно заведение неподалеку.
С этими словами девушка взяла под руку своего носильщика и поволокла его в сторону центра города. Только сейчас мужчина осознал, что они примерно одного роста, но хоть он и был покрепче, чувство вины не позволяло сопротивляться. Парочка остановилась у крыльца из двух золотистых ступеней, стеклянные двери были распахнуты, над ними висела табличка «Эфес». Геннадич не доверял местам с подобными названиями, предпочитая им «столовые», «пельменные» и даже «рюмочные», от них было понятно, чего ожидать. Тягач женского пола, тем временем, уже дотащил своего спутника до одного из круглых столов, накрытых плотной белой скатертью в пол. Зал был просторный: помимо столов, здесь стояли несколько декоративных колонн, обвитых виноградной лозой. Пол был сложен из белого мрамора, который отражал естественный свет, проходящий через стеклянную крышу. Выждав пару минут, чтобы гости освоились, к столику подошла официантка:
– Здравствуйте, меня зовут Мирина, сегодня я буду вашей официанткой, готовы сделать заказ?
Лика поднялась с места и обратилась куда-то между своим спутником и Мириной:
– Я буду сибаса, а ему подайте хлеба с салом и рюмку, что там они пьют!? Разберётесь, я в туалет.
Геннадич даже обрадовался, выбору столь простого блюда, а то иной раз в этих ресторанах притащат блюдо столь изысканное, что его по правилам этикета и есть нельзя. Официантка забрала меню и удалилась в сторону кухни. У двери в туалет стояли двое бритых парней в кожанках и солнечных очках, один показывал другому новый трюк с ножом-бабочкой. Лика растолкала их со словами:
– А ну пустите даму, шароголовые.
Тот, что с ножом ответил:
– Космос, видал, че за фифа? Это мужской туалет, дамочка!
– Тогда что тут делаете вы? Пойдёмте вместе искать наш! – девушка говорила все это таким мерзким тоном, что его было бы достаточно и без содержания, чтобы разозлить собеседника.