Миссис ван Райдок отступила от зеркала назад и вздохнула.
– Ну что же, пожалуй, подойдет, – пробормотала она. – Как ты считаешь, Джейн?
Мисс Марпл окинула творение Ланванелли оценивающим взглядом.
– По-моему, очень красивое платье.
– Ладно, – сказала миссис ван Райдок и снова вздохнула. – Помогите мне снять платье, Стефани.
Пожилая горничная с седыми волосами и тонкими поджатыми губами осторожно сняла платье, подняв его над вытянутыми вверх руками миссис ван Райдок, и та осталась стоять перед зеркалом в атласной комбинации персикового цвета. Ее на удивление тонкая талия была затянута в корсет. Все еще стройные ноги облегали тонкие нейлоновые чулки. Даже на сравнительно небольшом расстоянии ее лицо, гладкое от массажа, покрытое слоем косметики, казалось почти девическим. Аккуратно уложенные волосы выглядели не столько седыми, сколько синеватыми, как лепестки гортензии. Глядя на нее, было фактически невозможно определить, что она представляет собой в своем естественном обличье. Все, что способны сделать деньги, они сделали для нее – в дополнение к диете, массажу и регулярным физическим упражнениям.
Рут ван Райдок с озорной улыбкой взглянула на подругу.
– Ты не думаешь, Джейн, что большинство людей догадаются, что мы с тобой практически одного возраста?
Ответ мисс Марпл был вполне предсказуем.
– Ни в коем случае, – успокоила она миссис ван Райдок. – Боюсь, я выгляжу на свой возраст.
Ее голубые, словно фарфоровые, глаза невинно светились на нежно-розовом морщинистом лице, обрамленном белоснежными волосами. Она была подлинным олицетворением милой пожилой леди. Никто не назвал бы миссис ван Райдок милой пожилой леди.
– Пожалуй, это так, Джейн, – согласилась та.
Неожиданно по лицу миссис ван Райдок скользнула ухмылка.
– Знаешь, и я тоже выгляжу на свой возраст. Но несколько иначе. «Поразительно, как этой старой ведьме удается поддерживать свою фигуру в форме» – так говорят обо мне люди. Но они знают, что я старая ведьма. И ей-богу, я ощущаю себя старой ведьмой!
Миссис ван Райдок тяжело опустилась на обитое атласом кресло.
– Всё в порядке, Стефани, – сказала она. – Можете идти.
Подобрав платье, та вышла из комнаты.
– Милая старая Стефани, – медленно произнесла Рут ван Райдок. – Она служит у меня уже больше тридцати лет. Это единственный человек, кто знает, как я выгляжу в действительности… Джейн, мне нужно поговорить с тобой.
Мисс Марпл слегка подалась вперед. Ее лицо приобрело заинтересованное выражение. Одетая в черное, довольно безвкусное платье, с хозяйственной сумкой в руке, она смотрелась несколько неуместно в интерьере дорогих гостиничных апартаментов.
– Меня очень беспокоит Кэрри-Луиза.
– Кэрри-Луиза? – задумчиво повторила мисс Марпл.
Это имя навеяло ей воспоминания о далеком прошлом.
Пансион во Флоренции. Она – розовощекая английская девчонка – и две юные американки по фамилии Мартин, которые вызывали у нее восторг странной манерой говорить, прямотой и энергичностью. Рут была рослой, порывистой и властной, Кэрри-Луиза – невысокой, грациозной и мечтательной…
– Когда ты видела ее в последний раз, Джейн?
– О! Не так уж и давно. Где-то лет двадцать пять назад. Разумеется, мы до сих пор поздравляем друг друга с Рождеством.
Какая все-таки странная вещь – дружба! Она, юная Джейн Марпл из английской провинции, и две американки. Их пути почти сразу разошлись, но привязанность, находившая выражение в рождественских открытках, сохранялась на протяжении многих лет. Удивительно, что с Рут, дом – или дома – которой находился в Америке, она виделась чаще, чем с ее сестрой. Нет, наверное, в этом не было ничего удивительного. Подобно большинству американок ее класса, Рут отличалась космополитизмом. Раз в год или два она приплывала в Европу и разъезжала между Лондоном, Парижем и Ривьерой, не упуская случая встретиться со старыми друзьями. Таких встреч у них было немало. В «Клэридже» или «Савое», в Беркли или Дорчестере.