Фёдор Михайлович Достоевский. Бобок. С комментариями святых Отцов

Серия “Классическая литература и Святые отцы”. Том 34


В настоящем произведении применена новая структура изложения известного рассказа. Для усиления идеи автором-составителем были привлечены мысли святых Отцов, идущие параллельно замыслу Ф.М.Достоевского.

Как оказалось, что после смерти остатки жизни сосредоточиваются в сознании покойника (бобка) на два-три месяца, иногда на полгода, причём покойники (бобки) страдают здесь вовсе не от запаха плотского гниения, а от вони нравственной, душевной. И разговаривают под землёй на кладбище.

«Разврат в таком месте, разврат последних упований, разврат дряблых и гниющих трупов и – даже не щадя последних мгновений сознания!»

Обмирщение и бесстыдство жизни явно прослеживается в рассказе-притче. Кровь стынет в жилах читателя при талантливейшем изложении жизни общества Ф.М.Достоевским в тесном единении с мыслями Отцов.

Наша серия и рассказ Ф.М.Достоевского с комментариями святых Отцов открывают вход в чтение современной литературы нового типа: синтеза классики и Отцов, доступного для любого образованного человека не только для чтения, но и для сочинения собственных книг, подобных нашим.

Идея данной серии принадлежит автору-составителю Михаилу Васильевичу Крашенинникову.



© Митрополит Павел (Пономарёв) (Пономарёв Георгий Васильевич), протоиерей Михаил Нейгум (†2001), иеромонах Ростислав (Оборотов) (†1982) и протоиерей Иоанн Киевский – выписки из творений и систематизация цитат святых Отцов, 2025

© Михаил Васильевич Крашенинников – автор-составитель, 2025

От автора-составителя

В настоящем произведении применена новая структура рассказа. Для усиления идеи были привлечены мысли святых Отцов, идущие параллельно замыслу Ф.М.Достоевского, в тесном единстве с лейтмотивом автора.

Прослежена идея Ф.М.Достоевского о суетности и безобразии блудной жизни правившего слоя общества России 19-го века при одновременном усилении повествования идеями святых Отцов.

Обмирщение и бесстыдство жизни в наше время также явно прослеживается в синтезированном рассказе-притче. Кровь стынет в жилах читателя при талантливейшем изложении жизни общества Ф.М.Достоевским в тесном единении с мыслями Отцов.

Цитирование святых Отцов проведено в соответствии с великой книгой «Сокровищница духовной мудрости. Антология святоотеческой мысли». Авторы: Митрополит Крутицкий и Коломенский Павел (Пономарёв), протоиерей Михаил Нейгум (f2001), иеромонах Ростислав (Оборотов) (f 1982), протоиерей Иоанн Киевский.

Автор-составитель Михаил Васильевич Крашенинников.

Бобок

На этот раз помещаю «Записки одного лица». Это не я; это совсем другое лицо. Я думаю, более не надо никакого предисловия.

Записки одного лица

Что же такое смерть? То же, что снятие одежды: тело, подобно одежде, облекает душу, и мы через смерть слагаем его с себя на краткое время, чтобы опять получить его в светлейшем виде (свт. Иоанн Златоуст).

Семен Ардальонович третьего дня мне как раз:

– Да будешь ли ты, Иван Иваныч, когда-нибудь трезв, скажи на милость?

Странное требование. Я не обижаюсь, я человек робкий; но, однако же, вот меня и сумасшедшим сделали. Списал с меня живописец портрет из случайности: «Все-таки ты, говорит, литератор». Я дался, он и выставил. Читаю: «Ступайте смотреть на это болезненное, близкое к помешательству лицо».

Кто не укоряет себя, тот побеждается гневом (прп. авва Исаия).

Оно пусть, но ведь как же, однако, так прямо в печати? В печати надо все благородное; идеалов надо, а тут…

Скажи по крайней мере косвенно, на то тебе слог. Нет, он косвенно уже не хочет. Ныне юмор и хороший слог исчезают и ругательства заместо остроты принимаются. Я не обижаюсь:

не Бог знает какой литератор, чтобы с ума сойти. Написал повесть – не напечатали. Написал фельетон – отказали. Этих фельетонов я много по разным редакциям носил, везде отказывали: «Соли, говорят, у вас нет».

…Приобретем и мы любовь, приобретем снисходительность к ближнему, чтобы сохранить себя от пагубного злословия, осуждения и уничижения, и будем помогать друг другу, как своим собственным членам (авва Дорофей).

– Какой же тебе соли, – спрашиваю с насмешкою. – аттической?

Следующая страница