Литовский Штетл
Штетл (идиш) еще назывался еврейским местечком или городком. Он сегодня нередко рассматривается в качестве небольшого по размерам и численности населения полугородского поселения. Однако подобное понимание не вполне правомерное, если подходить к вопросу исторически и более глубоко.
Численность еврейского населения в Восточной Европе постепенно росла, настроения представителей коренных национальностей обострялись, терпимость к народу с другим языком, обычаями, религией уменьшалась. Перед правящими верхушками стоял вопрос разрешения назревавшего конфликта. И в итоге была введена «черта оседлости», налагавшая ограничения на еврейскую жизнь.
За некоторыми исключениями, евреям не разрешалось проживать в крупных городах, хотя они имели право работать в них и вести торговлю. Так же им не разрешалось жить в деревнях, а следовательно, заниматься сельским хозяйством. Так возникали особые поселения, где происходило проживание большей части евреев, образовывавших собственную административную систему. Они получили от магнатов определенные привилегии, к примеру, право на производство и реализацию алкоголя и табака, на содержание кабаков и трактиров. Основной же, хотя и не единственной, деятельностью жителей штетлов являлась торговля. Ведь «благородные» поляки и «земные» (работавшие на земле) «русины» по разным причинам не брались за торговое дело, оно почти полностью перешло в руки евреев (которые были существенно ограничены в свободном выборе рода деятельности). Таким образом, евреи стали посредниками в торговле между городом и деревней, а их корчмы, кабаки и шинки – местами встреч различных культур, национальностей, языков и религий. Именно в кабаках можно было узнавать свежие новости, заключать договоры, находить полезные знакомства. Однако, евреи занимались не только заключением договоров и нахождением полезных знакомств, коммерцией, торговлей, они занимались также различными ремеслами.
В штетлах проживали, как известно, не только евреи. В некоторых штетлах евреи могли численно преобладать, а в других – быть в меньшинстве, но это мало меняло их роль и функции. И это могли быть вовсе не маленькие населенные пункты. Например, один львовский историк отметил, что евреи раньше считали Львов «типичным еврейским штетлом».
Сами же евреи к слову «штетл» относились по-своему, ими назывались «штетлами» (городками) любые другие населенные пункты, только не те, в которых они проживали. И продолжалось это до того момента, пока они их не покидали. Кроме того, внутренняя форма слова не менялась в зависимости от внешней, то есть, в «штетле» могли проживать 15000 жителей или 65000, но городок (штетл) для евреев не становился в зависимости от большой численности населения городом. Ведь понятие «штетл» определяла, прежде всего, не численность населения, а специфический и вовсе уникальный строй. Имея определенную автономию, штетл, можно сказать, являлся «государством в государстве», со своим органом самоуправления – кагалом. Кагал занимался в основном экономической стороной местечковой жизни (сбором налогов, благотворительностью и т. д.). Кроме того, евреи имели возможность и желание вести активную религиозную жизнь благодаря наличию многочисленных синагог и хасидских дворов. Поэтому, учитывая разнородность повседневной жизни жителей штетла и его отличие от других населенных пунктов, мы не можем назвать его просто городком, ведь принимая во внимание лишь внешнюю форму, мы рискуем потерять его внутреннее содержание.
Штетлов было огромное множество. Располагались они чаще всего на территориях, где в наши дни находятся Польша, Беларусь, Украина, Молдова, хотя в иных местах они также были.
Штетлы с их еврейскими кагалами (а после – общинами) являлись во многом изолированными от внешнего мира, придерживавшимися своих традиций, а также (безусловно) своих законов. Они отличались своей особенной культурой, особым образом жизни, находясь на обширнейшей территории за чертой оседлости.