Ещё одно утро. История в письмах.

Она всегда любила солнце и сегодня снова встречала рассвет, сидя в кресле у окна.

Бессонница её не мучила. Последние лет двадцать организм поднимал её рано, и она вставала с постели постепенно, сама себе напоминая чеширского кота из любимой книжки её правнучки. Сначала приподнималась на локтях, медленно перенося голову с подушки в вертикальное положение. Прислушивалась, не кружится ли внутри? Когда карусель в голове останавливалась, женщина опускала маленькие ступни на пол, приподнимала рукой длинную голубую сорочку из тонкой фланели в мелкий цветочек, и нащупывала прохладными босыми ногами спрятавшиеся по-кошачьи под комодом мягкие тапки с пушистыми помпонами.

Вставала, держась за край комода, косяк дверей, стенку, шла в уборную, и после этого уже не ложилась, зная, что заснуть не получится. Споласкивала, едва касаясь водой, кожу лица, укутывалась в рыхлый махровый халат и садилась в кресло ждать светлеющую зарю. Все домашние ещё спали, и до трелей будильников оставалось время. Только беспокойные птицы за окном, и она в кресле.

Полвека прошло с того самого дня, когда доктора вынесли ей диагноз и рекомендовали не ездить к южному морю и избегать появляться под ярким солнцем. Она и береглась. Береглась пока могла. Целых десять лет.

Сейчас уже было всё равно, но привычка любоваться зарождающимся солнечным днём осталась. Её хрупкая прозрачная кожа с тысячами разного размера веснушек напоминала смятый и вновь расправленный лист кулинарного пергамента, на который из пульверизатора набрызгали крепкий кофе с молоком. Когда персиковый шар поднимался из-за холма над морем, миниатюрная женщина освобождала руки из ласковых объятий халата и протягивала их новому дню. Она ловила нежаркие лучи и благодарила за ещё один день. Улыбалась по-детски беззубой улыбкой и спокойно засыпала.

Мама…Какой хороший сон. За сорок лет без тебя мир поменялся до неузнаваемости, и я изменилась, ты же в нём сейчас была бы именно такая. Я обязательно бы подарила тебе голубую фланелевую сорочку, чтобы ты не мёрзла по ночам. Бы, бы. Отвезла тебя к морю и солнцу. Хотя бы во сне.

Сон был солнечный, а вспомнились снежинки, которые опускались на её лицо и не таяли.

«Мамуль, здравствуй. Поздравь меня, я стала бабушкой. Так радостно и грустно мне это озвучивать именно тебе, которая так и не успела побыть в роли бабушки.

Через месяц с небольшим мне будет пятьдесят лет, и мы сравняемся с тобой в возрасте. Почему-то волнуюсь. От всех переполненных меня чувств волнение. Сашенька такая умница, ей пришлось тяжело, но она справилась. Будут пусть счастливы твои внуки и правнуки, мама. Хоть тебе и не довелось никого из них увидеть и обнять, понянчить, вырастить и передать свои знания и любовь, ты всех знаешь. Я тебе про всех рассказывала все эти почти сорок лет, так что уверена, ты уже там, на небесах, вполне разбираешься, кто есть кто.»

Мамы не стало неожиданно. Мне было четырнадцать лет. Вы же понимаете, что это за возраст. Правда, как потом выяснилось, неожиданностью её болезнь и уход стали не только для меня. Но здесь, на страницах книги, уж позвольте мне это, я буду говорить лишь за себя, то, что чувствовала тогда, в предшествующие девять месяцев перед маминым уходом насовсем, как прожила эти сорок лет после случившегося и что ощущаю теперь, сама будучи мамой взрослых детей и даже бабушкой чудесного внука.

Те девять месяцев я часто вспоминаю. Прокручиваю события, фильтрую воспоминания, стараясь отделить происходившую наяву реальность от услышанного позже, от домыслов, которые часто заменяют недостаточную осведомлённость. И естественно, задаю себе вопросы, на которые теперь уже мне никто не ответит. Не ответит извне, поэтому самой, придётся отвечать самой.

А началось всё с подготовки к маминому юбилею. Школа, в которой мама проработала практически всю жизнь, готовилась к 30-летнему юбилею трудовой деятельности, а мы, семья, готовились к 50-летнему дню рождения. Где-то в середине июня, за месяц до юбилея, мы поехали в сервисное бюро. Не помню, как оно точно называлось. Это место, где в условиях тотального дефицита можно было по паспорту сделать заказ продуктов, спиртного и всяких деликатесов, типа банки с горошком, майонеза, шоколадных конфет и копчёной колбасы. В одни юбилярские руки полагалось определённое количество этих радостей.