Эллина. Любовь зла

Эллиной новорожденную назвал отец-алкоголик, студентом работавший спасателем на греческих пляжах. На выцветших снимках отец был кудрявым и, конечно же, до черноты загорелым. Окончив учебу, женился на красивой соседской девчонке и осел в Подмосковье. Забросил диплом инженера, трудился автомехаником, заливая пивом тоску. Мать работала продавщицей и еле сводила концы с концами. Но деньги на обучение дочери по специальности «юриспруденция» собрала. К матери дочь испытывала благодарность и острую жалость. К отцу – только жалость. И еще немного презрения. Себя Эллина любила. И дала себе слово, что жизнь ее будет блестящей и яркой – как звезды в небе Эллады, в честь которой Эллину и нарекли.

Ослепительной брюнетке все удавалось. Трудом и интригами выбила должность начальника правого отдела телекоммуникационной компании с офисом в Сити. Крутила роман с генеральным директором, супругом ее же бывшей преподавательницы. Заарканила в клубе сына сенаторши – бездельника, но с обширными связями. Купила Мерседес оттенка «красный гранат» и квартиру в доме, аккуратно вписанном в исторический центр.

С шефом Петром Алексеевичем Эллина встречалась в своей уютной квартире, с сыном сенаторши по имени Влад – в его шикарном пентхаусе. Секс был одинаково скучным с тем и с другим. С начальником щебетала о политике и перспективах телекоммуникационной индустрии, с Владом каталась по клубам, где гарантированно не встретить коллег. Деньги Эллина брала от обоих. Петр Алексеевич не брезговал распилами и откатами, на недоросля-сына сенаторша оформила несколько фирм.

Скрывая любовников, Эллина проявляла чудеса изворотливости. Впрочем, начальник ревностью не отличался – больше пекся о том, чтобы о шашнях не прознала супруга. Сын сенаторши и вовсе был пофигистом. И все же однажды углядел на Эллине новый браслет – презент от Петра Алексеевича, привезенный им из Дубая. Версия, что купила вещицу сама, отпадала: из столицы Эллина не отлучалась, в Москве магазины Картье закрыли три года назад. Что оставалось? Соврать, что драгоценность вручил контрагент в обмен на выгодный для него контракт. К слову, невозможная ситуация— интересы компании юристка свято блюла. Как-то шеф засек любовницу выходящей из Порше сына сенаторши: устав после ночи фальшивой страсти, Эллина позволила себя довезти. Пришлось на ходу сочинять, что ее Мерседес был подрезан неким болваном на Порше, хозяином оказался сын какой-то сенаторши (вдруг шеф «пробьет» номер), за рулем сидел его близкий друг, певец с сомнительной репутацией, убоявшись огласки, владелец пытался задобрить Эллину: отправил поврежденный Мерседес в автосервис, хозяйку довез до работы на Порше. Выслушав байку, шеф проникся к Эллине сочувствием и даже решил оплатить ремонт, но «бедная девочка» уверила, что страховка покроет расходы. И еще две недели разъезжала по Москве на такси.

Однако худшее чуть было не произошло прохладным октябрьским вечером. Петр Алексеевич неосмотрительно повез подчиненную в ресторан на Новинском – то ли был ограничен во времени, то ли утратил обычную бдительность. Скорее, второе, поскольку в ожидании заказа прилюдно сжал руку Эллины в своей. Но любовница голову не теряла – да и с чего бы? Осмотрелась вокруг и внезапно узрела супругу шефа Ольгу Даниловну, только что вплывшую в зал. Выдернув руку, Эллина схватила стакан с минеральной водой. Петр Алексеевич удивленно поднял глаза – и узрел направляющуюся к нему жену.

– Оленька! Какими судьбами?

Вскочив, он галантно придвинул супруге стул.

– Какое приятное совпадение! – закудахтала Ольга Даниловна. – Петруша, ты здесь. Вместе с Эличкой!

Эллина натянула улыбку. Да уж, приятное. Еще немного – и случилась бы катастрофа. Но, кажется, Ольга Даниловна и сама смущена не на шутку. Интересно…

– Оленька, у нас здесь назначена встреча. С… В общем, из мэрии, – пояснил, не краснея, Петр Алексеевич.

Что ж, начальник выбрал верную тактику. Но как он будет выкручиваться дальше? Сделав вид, что увлечена перепиской, Эллина скользнула наманикюренным пальчиком по дисплею айфона. Тут же раздался телефонный звонок. Ловкий шеф среагировал моментально: «Аркадий Георгиевич? Доброго здравия! Ждем вас… Как? Совещание у Сергея Семеныча? Ну ничего не поделаешь… Да, можно завтра. Или на днях».