Дядя Мамука и наш полковой духовой оркестр.
Армейские рассказы
Я был тихий, задумчивый и, наверное, немного талантливый мальчик. С самого раннего детства, едва научившись читать, я пламенно полюбил Книгу, это средневековое изобретение и это необыкновенное чудо, источающее благодатный свет Знания, стало для меня еще с тех юных лет таким же божеством, символом почитания, как и идол для язычника, эта любовь не оставила меня и по сей день, а так же меня неизменно привлекали разные картины, пейзажи, я мог, погрузившись в какие-то свои раздумья, часами любоваться тихой водой пруда или медленно плывущими по небу облаками, я видел все это иначе, чем другие мои сверстники и, наверное от того, с первого класса я уже превосходно рисовал и акварели и графические рисунки, а в средней школе я сам научился хорошо работать перьями и тушью, освоил шрифты, даже немного пробовал себя в портретах и меня тут же определили в пионерскую комнату, стали привлекать к оформлению различных плакатов и лозунгов к очередным праздникам, а так же я в тайне от всех, писал тогда уже недурные, по меркам хуторского мальчишки, стихи.
И когда я призвался в ряды Советской Армии, тут же сработала негласная система, существовавшая в те годы, несколько строчек из школьной характеристики сразу же сделали свое дело: из учебной части, едва нацепив на мои погоны две тонкие лычки младшего сержанта, моя Родина отправила меня служить себе сразу не абы куда, а в суровый штаб Армейского корпуса.
Корпус наш тогда стоял тремя мотострелковыми дивизиями и рядом частей усиления в юго-западной Грузии, а его штаб был в небольшом, старинном и по-своему прекрасном городке Кутаиси, ласково обнимаемом легкими утренними туманами и тихой безответной речушкой, красавицей Риони.
И вот в один прекрасный день по штабу корпуса пронеслась весть: завтра начинаются КШУ. Что это такое? А это командно-штабные учения. То есть, учения как бы есть, но их по-сути и нет, на них не выходят, равняя горы с равнинами, наши мотострелковые и танковые полки, на них не тратятся моторесурсы, горючее и продовольствие, войска корпуса мирно сидят себе в казармах, ходят в караул, в наряд по кухне, в увольнение, подшиваются, читают письма с родины и пишут письма на родину, они мирно себе служат, считая дни до Приказа и не подозревая, что в данный момент они, чисто гипотетически, идут в условное наступление на врага, проливают свою условную кровь и кладут сотнями и тысячами в час за Родину свои стриженные молодые и очень условные головы, и все это происходит в очень секретном полевом штабе, в пустынном горном месте, стараниями больших армейских чинов от майора и выше и – только на штабных картах.
А где штабные карты, там и мы, чертежники!
К вечеру стало известно, что выезд в Коджори, в сырое и темное ущелье, где и был расположен этот суперсекретный штаб, намечен завтра на пять утра.
Я позвонил дежурному по моему ночному пристанищу – саперному батальону в городе и, едва стемнело, закипятивши чайку самодельным своим кипятильником из двух лезвий, расстелил шинель прямо на своем рабочем столе. Эх! Только бурка казаку… Во степи подруга!
Учения прошли как всегда штатно, скучно и быстро. За три дня. Мы, немногочисленные солдатики, щедро угощались офицерами хорошей «Хванчкарой», острейшим шашлыком и люля с кебабами. Жили мы в палатках, офицеры же жили в кунгах. Сам ЗКП (заглубленный командный пункт корпуса) находился на самом малодоступном участке ущелья, впрочем, это не мешало острякам называть его «загубленный командный пункт» – по причине массы недоработок и неудобств для командования и гипотетическим сражением, и лично для них.
Через трое суток мы, два капитана, старлей и я, где-то, на каком-то этапе учений, потерявши нашего начотдела, подполковника, заявились в штаб и опять все пошло как раньше.
Впрочем, не все.
Ее звали Матильда, и для женщины «немного за сорок» она была еще довольно свежа. Как говорили, она происходила из очень древнего рода грузинских князей, выслужившихся еще перед князем Голенищевым-Кутузовым, но во времена Александра Второго срочно покинувших обе столицы по невыясненной пока историками ее рода причине.