Леонид Аркадьевич проснулся от дикого визга сирены и сразу схватился за стоящее около кровати ружье: кто? Где? Потом сообразил, что заливается телефон, но не будильник. В специально купленном для этих целей смартфоне из навороченной программы шло оповещение, что в закрытом музее сработала сигнализация, зафиксировав движение. Неприлично выругавшись и по привычке хлопнув себя за это по губам, бывший участковый принялся одеваться со всей шустростью, которую позволял его возраст.
Что и кому могло там понадобиться? Все-таки не Лувр и не Третьяковка. Ни королевских регалий, ни Моны Лизы, ни какого-нибудь даже облезлого Малевича, чтобы можно было его продать и озолотиться. Может, крысы?!
Пенсионер выскочил на темную ночную улицу и, позвав с собой одну из прикупленных для охраны овчарок, поспешил на поселковую площадь. Через несколько перекрестков уже стали слышны разливающиеся с той стороны трели. Сейчас перебудят полпосёлка.
Однако, добравшись до места, Леонид Аркадьевич застал там только полицейский уазик, неловко мнущегося участкового и пару мужиков из ближайших домов, которые громко костерили «очаг культуры», заставивший их подскочить среди ночи. Пенсионер, а теперь и директор краеведческого музея, вырубил наконец сирену и пошел посмотреть, что, собственно, произошло. «Картина маслом» не заставила себя долго ждать. Он бы ее и с улицы сразу заметил, если бы не несся как оглашенный утихомиривать сигнализацию. Окно в одном из залов оказалось выставлено. Именно не выбито, а оба стекла были аккуратно вырезаны инструментом, и целехонькие стояли снаружи.
Это говорило о том, что ограбление тщательно спланировали, а не какой-то алкаш под «белочкой» решил, что лезет в винно-водочный магазин. Но кому могло прийти в голову, вламываться в поселковый музей?! Бывший участковый пристально осмотрел свои владения. На местах с первого взгляда осталось все, кроме… специального крестильного набора из четырех серебряных ложечек. Такие раньше традиционно дарили малышам «на зубок». Набор был из найденного клада помещика Сарнасова. Кто-то из гостей презентовал ему на свадьбу с пожеланиями большой семьи, о чем свидетельствовала надпись на дне коробки. Имя же шутника история не сохранила.
Но кому могли понадобиться ложки?! Серебро не такой дорогой металл… Опять же, перед стендами установлены современные планшеты, что делало экскурсию интерактивной. Однако на них-то не позарились!
– Степаныч, ты хоть что-то увидеть успел? – недоуменно почесывая голову, спросил Леонид Аркадьевич у участкового, подходя к поврежденному окну.
– Да если бы! – сокрушенно произнес тот. – Когда я подъехал, их уже и след простыл. Только вот на скотч было прилеплено к стеклу. – И мужчина протянул бывшему коллеге бумажку. – Украли-то много? Я в город сообщил, но сам понимаешь, они хорошо, если к обеду приедут…
Директор музея взял лист, на котором из разнокалиберных букв, вырезанных из какого-то печатного издания, красовались два слова: «Зеленая стрела». Ничего не понимая, Леонид Аркадьевич теперь уже задумчиво почесал подбородок. Это что, как в фильме его молодости, вроде банды «Черная кошка»? Подражатели хреновы…
– Может, пацанва озорничает? – с надеждой спросил участковый. – Или много пропало?
– Да чего тут брать-то особо? – в сердцах выпалил Леонид Аркадьевич. – Четыре серебряные ложечки, вот и вся их пожива!
И он снова осмотрел зал. На стекле, как заверил участковый, отпечатков пальцев не осталось. Наверняка и в комнате их не найдут. Да и станут ли возиться из-за чайных ложек? Его овчарка была умной собакой, но… брать след ее никто не учил. И тут Леонида Аркадьевича посетила светлая мысль: овчарку не учил, но оборони могут! И парочка их у него как раз есть на примете.
***
Антон сквозь сон почувствовал, как что-то неприятно-холодное ползет по его ноге. Оборотень резко скинул это "что-то" и, сев на кровати, попробовал сообразить, какого черта происходит. По жалостливому мерцанию с пола стало ясно «вторженец» – это мобильный телефон, включенный на виброзвонок. Видимо, упал с подоконника. Хорошо хоть ковер способствовал его мягкой посадке.