Джордж Анслей притормозил машину. Где-то здесь должен был находиться въезд на территорию Меридита Бордена. Капли холодного моросящего дождя светились в лучах фар и липли к ветровому стеклу, несмотря на то что «дворники» работали в полную силу. Внутри машины было тепло, но стекла из-за этого запотевали, и Анслею время от времени приходилось протирать их носовым платком.
Владение Меридита Бордена окружала высокая каменная стена, наверху которой угрожающе торчали куски вставленного в цемент стекла. Внезапно она резко свернула в глубь территории, и в свете фар показалась белая полоса асфальтированного въезда. Тяжелые железные ворота были открыты.
Анслей свернул и примерно с четверть мили ехал по извивающейся дорожке, пока не приблизился к величественному старомодному дому. Выключив мотор и свет, он еще некоторое время сидел в машине. Ему трудно было исполнить задуманное, но другого выхода не оставалось.
Он поднялся по каменным ступеням и нажал кнопку звонка, который отозвался нестройным звуком колокольчиков в глубине дома. Вскоре крыльцо ярко осветилось, и Анслей почувствовал, что кто-то внимательно рассматривает его из-за двери. Затем дверь открыл сам Меридит Борден.
– Анслей? – спросил он.
– Он самый, – сказал Анслей, отвечая на рукопожатие. – Мне ужасно неудобно беспокоить вас так поздно. Я бы и не стал ни за что, если бы это не было так важно, во всяком случае для меня.
– Вам незачем извиняться, абсолютно все в порядке, – успокаивал его Борден. – Входите. Сегодня вечером я один. Все слуги ушли. Входите же и расскажите, в чем дело.
В уютной комнате, представлявшей собой нечто среднее между гостиной и кабинетом, хозяин усадил гостя в удобное кресло, а сам направился к переносному бару.
– Как насчет того, чтобы выпить?
– Спасибо, не откажусь, – согласился Анслей. – Виски с содовой, пожалуйста.
Борден наполнил стаканы, бросил в один из них лед и протянул его Анслею, а сам остался стоять перед баром, что позволяло ему смотреть на собеседника сверху вниз. Борден был высок, широкоплеч, подвижен, мужествен и высокомерен. Внешняя теплота его обращения не скрывала полностью презрения к собеседнику, оно проскальзывало во взгляде, в выражении лица, а иногда и в манерах.
– Я потерпел поражение, – сказал Анслей.
– Это плохо, – ответил Борден без тени сочувствия. – Каким образом?
– Я заключил контракт на строительство новой школы.
– Низкая цена? – поинтересовался Борден.
– Цена нормальная.
– Неприятности с рабочими?
– Нет, с инспекторами.
– То есть?
– Они не принимают работу. Заставляют меня ломать и переделывать только что построенное, а как только я заканчиваю переделки, предъявляют новые претензии.
– В чем же дело? Разве вы не следуете документации?
– Конечно, я строю точно по документации, но дело не в документах. Дело в какой-то скрытой враждебности. Инспектора придираются к самым мельчайшим техническим деталям работы и идут на все, лишь бы замедлить ее.
Борден сочувственно почмокал губами, однако взгляд его оставался холодным и оценивающим.
– Я пытался протестовать, – продолжал Анслей. – Но один инспектор заявил мне: «Будь вы поумнее, вы бы посоветовались с Меридитом Борденом».
– Не могу сказать, что мне нравятся такие советы, – вставил Борден.
Анслей, не обратив никакого внимания на это замечание, продолжал:
– А один мой друг сказал мне: «Не будь кретином. Сходи и повидайся с Борденом». И вот… я пришел.
– Что же вы от меня хотите?
– Отзовите ваших псов.
– Это не мои псы.
– Вы знаете, что я имею в виду.
Наступило молчание.
– Сколько вы собираетесь получить за эту школу? – спросил Борден.
– Если меня оставят в покое и дадут возможность придерживаться документации в разумных пределах, то я получу прибыль в пятьдесят тысяч долларов.
– Да, плохо, что у вас такие неприятности. Вот что мы сделаем. Предоставьте мне всю документацию и описание тех пунктов, по которым были разногласия. Если я решу, что к вам отнеслись несправедливо, то пригрожу инспекторам ревизией их работы. Думаю, больше неприятностей у вас не будет. Конечно, мне понадобятся деньги…
– Конечно, – сухо произнес Анслей.