Голова просто раскалывалась, в горле пересохло. Встав с кровати, я окинул взглядом комнату. Кроме раковины с повреждённым зеркалом на стене в комнате ничего не было. Все стены, потолок и пол были выложены плиткой блевотно-зелёного оттенка. По пути к зеркалу ноги не слушались, они будто онемели, словно я не вставал с кровати месяцами. Протерев запотевшее зеркало, я обомлел: на моей шее, к самой плоти, было присоединено механическое устройство – "маячок". Оно должно было передавать все данные о моём самочувствии, эмоциях и местоположении. Всё же, надеясь на лучший расклад, я проверил запястье. К сожалению, я был прав… К моему запястью было присоединено устройство – "транквилизатор", пускающее по венам жидкое вещество, прозванное "жидкой слепотой". При попадании в организм человек звереет, и всё, о чём он способен мыслить, – это боль и насилие. Это вещество назвали слепотой, потому что человек не осознаёт, что творит; единственное, чего он хочет – рвать и кромсать. В этот момент у человека увеличиваются зрачки до такой степени, что они заполняют весь глаз, не оставляя и намёка на душу, живущую внутри тела. Все эти признаки свидетельствовали лишь об одном: я стал участником снафф-проекта "Забвения" под руководством “Культа плоти”. Ежемесячно они отбирали пару человек, таких как я, привыкли называть "живым мясом". Наша задача состояла в том, чтобы бесконечно проливать кровь людей, на которой держится вся энергия и топливо в мире, на данный момент завоёванном Культом.
Только одно не давало мне покоя: как они смогли так быстро прибрать к рукам власть? Они появились буквально сразу после Рагнарёка, случившегося всего пару лет назад, когда таинственный незнакомец начал борьбу с богами, одушевив на эту борьбу всех остальных…
Мои размышления прервал стук в дверь. Выйдя из помещения, первое, что я увидел, – кровавую надпись на стене, выложенной такой же противной плиткой: "Шоу начинается". В ту же секунду я почувствовал, как "транквилизатор" сработал: грубая игла воткнулась мне в вену и ввела "жидкую слепоту".
В глазах всё поплыло, руки фанатично затряслись, я уже слабо отдавал отчёт своим действиям. Я сам не заметил, как оказался посреди улицы – с неба летел пушистый январский снег. Я всё ещё пытался бороться, но всё было бесполезно, я становился не более, чем игрушкой в руках режиссёра и в принципе всей съёмочной группы. Последняя мысль, которая проникла в мою голову перед потерей контроля, была о том, что на горизонте появились "актёры". Они не были жертвами жестокой игры – они были наёмниками, разнообразными маргиналами, готовыми убить за шоколадную медальку или дешёвое пойло.
Моё тело перестало поддаваться, я стал не более зрителем злодеяний своих рук. Два подонка имели при себе тяжёлый молот и "розочку" от бутылки. Без малейшего намёка на страх я бросился на первого – он выглядел куда слабее своего приятеля. Моментально уронив его на землю, я даже не почувствовал, как холодное стекло вспороло мне руку, но боли вовсе не было. Кровь хлынула кипятком, растапливая снег на земле. Без секунды сожаления лёгким движением руки я свернул шею нападающему и выхватил холодное оружие.
Не успев уклониться, меня откинул тяжёлый удар в правое ребро. Молот был тяжёлый и запросто мог меня убить, но нападающий явно не умел с ним управляться. Неуклюже пошатываясь, он замахнулся, чтобы нанести очередной удар, но моя рука сама метнула в его колено осколок бутылки – холодный звон разнёсся по улице. Из-за боли маргинал вскрикнул и выронил молот. Без запинки я схватил его и с нечеловеческой силой раздавил ему череп. Его бренное тело тяжёлым грузом рухнуло на землю.
Вскоре действие "жидкой слепоты" рассеялось. По телу пробежали мурашки от лютого мороза. Наконец-то я обратил внимание на то, во что был одет: на ступнях всё ещё блестели явно поношенные мужские туфли, на ногах свисали порванные плотные джинсы. Торс прикрывала от зимнего ветра лишь кожаная куртка со сломанной застёжкой, одетая поверх голого тела.
Увидев картину бесчеловечного насилия, совершённого своими руками, меня немедленно вырвало. Я пытался отогнать совесть от души, но всё было бесполезно. Однако мороз и ледяной ветер заставили меня отложить всё на второй план. Вдалеке я увидел заведённую машину с включёнными фарами. По мере приближения к ней мороз крепчал. Сев в машину, первым делом я попытался снять "транквилизатор" с руки. Из радио в тот же момент послышался голос: