Пролог.
Он умер.
Без фанфар, без света в конце тоннеля, без слёз близких – просто щёлкнуло что-то в голове, и наступила тишина. А потом, почти сразу же, он оказался перед воротами.
На них было выгравировано:
«Оставь надежду, всяк сюда входящий».
Шрифт – готический, чуть кривоватый, как будто вырезал его слепой нацист под ЛСД.
Сами ворота были… ну, скажем так: IKEA бы такое точно не продавала. Кости, металл, души – всё, как положено в классике. И всё скрипит. Ад в антикварном стиле.
– Это шутка? – спросил он, сам не зная у кого.
Ответа не последовало, если не считать глухого рычания за спиной.
Он обернулся. Позади была пустота. Не философская – буквальная. Пустота, из которой несло запахом жжёной плоти, горячего асфальта и дешёвого фастфуда.
Он сделал шаг вперёд.
Первый круг был не таким уж и страшным.
Если ты, конечно, не боишься безнадёжности.
И запаха тухлого мяса.
Здесь стояли люди, по колено в чём-то вязком. Они не кричали – они стонали, как будто им поочерёдно читали лекции по бухгалтерии. Кто-то пытался выбраться, но каждый шаг только глубже втягивал их в серую массу.
– Добро пожаловать в секцию тех, кто врал себе, что «ничего страшного». – сказал проводник.
Он появился внезапно: костюм, шляпа, лицо как у контролёра в трамвае, который точно знает, что ты забыл билет.
– Кто они? – спросил парень.
– О, это те, кто всю жизнь делал дерьмо… но при этом убеждал себя, что они «не хуже других».
– Типа лицемеров?
– Хуже. Лицемер хотя бы знает, что он лицемер. А эти – они по-настоящему верили, что были хорошими.
Парень заметил одного мужчину, который безуспешно пытался вытереть с себя грязь банковской картой. На ней всё ещё был логотип элитного клуба.
– Ну, зато бонусные мили на адскую командировку, – пробормотал парень.
Проводник улыбнулся.
Так начинается путешествие.
Глава 2. Пожиратели страсти
Переход между кругами не был чётким. Скорее, это было ощущение – как будто температура души изменилась. Стало… липко. Воздух приобрёл сладковатый привкус – как у конфет, что пролежали в кармане несколько лет рядом с презервативом и старыми обидами.
– Что это? – спросил парень, смахивая с шеи нечто влажное и пульсирующее.
– Добро пожаловать во второй круг, – ответил проводник. – Здесь караются те, кто жил, ведомый нижним этажом собственного тела.
Перед ними открылся простор. Ветер бил в лицо, но он не приносил прохлады – только стоны. Бесконечный ураган, в котором вертелись человеческие тела. Некоторые были сросшиеся. Некоторые – разорванные. Некоторые – одновременно.
– Здесь те, кто называл это любовью. А на деле просто дрожал от желания и путал эрекцию с предназначением, – проводник поправил шляпу. – Они не просто страдали. Они бесконечно повторяли свои грехи. Как порно с автоповтором, но без удовольствия и Wi-Fi.
Парень смотрел на женщину, которую крутило в вихре вместе с её любовниками. Все они выглядели одинаково истощёнными, но продолжали хватать друг друга, кусаться, слизываться и кричать от боли.
– Зачем это? —
– Потому что они выбрали страсть без души. Теперь душа – без плоти. И всё, что остаётся, – это тяга. Бесконечная. Ненасытная. Жгущая.
В стороне сидел мужчина. Он держал в руках обгоревшую куклу и шептал ей комплименты. С каждым словом его кожа вспыхивала огнём, но он не останавливался. Он называл её «богиней». А потом пытался трахнуть землю.
– Этот, похоже, романтик, – сказал парень.
– О, да. Когда-то он написал двадцать томов эротической поэзии, думая, что это «искусство». Теперь его метафоры сбылись. Особенно та про «раскрытие лепестков желаний».
Парень нахмурился, но не смог сдержать смешок. Смеяться в аду – почти святотатство. И всё же, это помогало не сойти с ума.
– Пойдём дальше?
– Да. Хочу знать, что хуже.
– О, будет хуже. Обязательно. Ад не разочаровывает.
Соблазн, проклятие
Он уже собирался идти дальше, когда почувствовал чей-то взгляд. Он обернулся.
Она стояла у края урагана. Почти обнажённая, лишь прозрачная вуаль, как дым, обвивала её тело. Черты лица были идеальны – на грани нереального. Губы, словно нарисованные художником с фетишем. Глаза – без зрачков, но влекущие, как бархатная пропасть.