Виктор Соколов по кличке Сокол
В мои сонные мозги с визгом вгрызается электропила Дружба. «Господи! Какая мука, и где я, собственно, нахожусь?!» С трудом разлепляю веки. Оказывается, у себя дома, а измывается надо мной будильник! «У, сволочь!!! Зашибу!!! Дайте мне кирпич!!!» Заткнулся, падла, на свое счастье. Завод кончился. Ладно, живи покамест! Время девять утра. Пора вставать. Мама родная, до чего же хреново! Голова чугунная, тело ватное перебрал накануне…
«Если б было море водки, стал бы я подводной лодкой», поет Дюна. Стал я ею вчера, да еще какой! Скорее даже не подлодкой, а батискафом. Когда погружаешься оно вроде бы и ничего, азарт появляется. Все норовишь глубин достичь, в которых, по слухам, истина скрывается. Врут слухи, нет там никакой истины, однако понять этого не успеваешь отрубаешься. Утром начинается всплытие пренеприятнейший, доложу вам, процесс!.. «Чученька, милая, только ты меня жалеешь, существо бессловесное». Чуча – моя кошка: старая, толстая, важная… Десять лет назад я подобрал ее на лестнице тощим, лишайным, полуживым от голода котенком. Выходил, откормил. Поначалу называл: «Ах ты, мой бедный уродец!.. Ах ты, мое несчастное чучело!..» Чучело… Чучело, так и прилипла к ней эта погоняла[1]. Потом для сокращения стала Чучей. Привыкла.
Откликается. Теперь она красавица! Отъелась, распушилась, умывается с головы до кончиков лапок двадцать четыре раза в сутки. Ужасно не любит, когда ее тискают, царапаться начинает. Зато, если Вите плохо обязательно приходит посочувствовать, мурлычет, пристраивается к самому больному месту… «Кисуля моя хорошая! Эй, Чуча! Погоди! Не надо мне щетину вылизывать!» И так знаю, рожа у меня в настоящий момент не дай боже! Бармалей по сравнению со мной писаный красавчик.
Пищит сотовый телефон.
– Алло-о! – хриплю я.
– Проснулся, Витек? – доносится из трубки голос Сашки Белова.
– Частично.
– За руль сесть сможешь?
– Ясно дело.
– Тогда не опаздывай.
– Постараюсь…
Короткие гудки… Саша Белов мой напарник. Вся наша бригада разбита на двойки. У каждой свой фронт работ, свои точки. На стрелки, как правило, выезжаем тоже вдвоем. Большинство вопросов с другими группировками (за исключением чеченцев) можно решить мирно, ну а если вдруг нарвемся на толпу безмозглых отморозков, за нас жестоко отомстят. Шеф-то наш, Толик, всегда в курсе, куда мы отправились. Толковый мужик, прочно держит в руках нити управления. Правит жестко, но разумно и справедливо…
В висках толчками пульсирует кровь, в ушах звенит. Эх, была не была! Встаю! В квартире, как всегда, с перепою гололед. Пол, сволочь, скользит под ногами, а мебель и острые углы стен непременно норовят задеть больного человека.
Ковыляю в ванную.
«Н-да! Хорош!!!» В зеркале вижу опухшую, обросшую обезьяну с золотым ошейником. Золотые цепи – непременный атрибут большинства современных бандитов. Лично я к рыжью[2] равнодушен, но на подопечных торгашей его изобилие производит ошеломляющее впечатление. Благоговеют! Делаются мягче воска. Правда, не все пацаны[3], особенно из старой гвардии, это осознают. Помнится, заехал я в гости к своему другу, Андрюше Воронову. Он начал заниматься рэкетом гораздо раньше меня, но сейчас завязал. Я как раз приобрел в тот день золотой крест с бриллиантами грамм на триста весом и прикрепил к ошейнику. День был жаркий, рубаха нараспашку. Мы с Вороновым сидели на кухне и пили (только не удивляйтесь) чай. Андрюха долго, скептически меня разглядывал, в глазах вспыхивали лукавые искорки. «Да! – изрек он. – Выглядишь ты, Витек, сногсшибательно! Почище новогодней елки! – Я попытался объяснить насчет психологического влияния на барыг. Воронов внимательно слушал, согласно кивал. «Вообще-то ты прав! – заявил наконец он. – Действует впрямь сокрушительно! Еще б небольшую деталь добавить, тогда полный абзац! Коммерсилы сразу на колени попадают! – «Какую деталь?» – заинтересовался я. – «Золотое кольцо в нос!»
Ехидный, зараза! Ну да Бог с ним…
Почистив зубы, соскоблив щетину, вымыв голову и приняв контрастный душ, я одеваюсь, причесываюсь, напиваюсь крепкого до черноты чая и засовываю в рот несколько пластинок мятной жевательной резинки, дабы запахом перегара не вводить в искушение гаишников. Затем направляюсь к гаражу.