Лейтенант Деррон Одегард откинулся на спинку кресла у контрольной панели, вытер вспотевшие ладони о колени и еще раз приладил поудобнее наушники мягкого шлемофона. Рабочая униформа сидела на нем как влитая, да и поправлять шлемофон особой необходимости не было. Лейтенант сделал это непроизвольно, не отрывая сосредоточенного взгляда от запутанного клубка зеленоватых линий на широком, чуть выпуклом экране монитора, который возвышался над панелью. Затем лейтенант вновь наклонился к монитору и продолжил наблюдение за врагом.
Через полчаса наблюдений Одегард почувствовал смертельную усталость, как будто и в самом деле на его плечах лежали судьбы всех сорока миллионов ныне живущих обитателей планеты. Лейтенанту вовсе не хотелось взваливать на себя эту непосильную ношу – ответственность за сорок миллионов жизней. Но так уж случилось, что передать ее сейчас было некому. Правда, статус дежурного офицера-наблюдателя давал право на кое-какие материальные удобства на службе и определенные поблажки в свободное время. Но если наблюдатель хоть раз совершит ошибку во время дежурства – все ныне живущее население планеты Сегол обратится в ничто, будет вычеркнуто из реального времени, убито, полностью уничтожено – как будто его никогда и не существовало.
Руки Деррона легко и свободно скользили по литым переключателям контрольной панели. Движения были точными и выверенными, но в этих прикосновениях совсем не чувствовалось ничего, даже отдаленно напоминающего любовь к своей работе. Перепутанные зеленые линии на экране монитора повиновались малейшему движению пальцев наблюдателя, будто высокая трава, которую раздвигают осторожные руки охотника, сидящего в засаде. Электронная трава на мониторе, за которой так пристально наблюдал лейтенант, являлась жизненными линиями всех людей, животных и растений, которые жили на определенной площади в несколько квадратных миль на поверхности планеты Сегол на протяжении отрезка времени в несколько десятилетий около двадцати тысяч лет назад. В доисторические времена.
Рядом с креслом и рабочей панелью с монитором, за которым наблюдал Одегард, располагались другие, точно такие же наблюдательные модули. Тысячи модулей, выстроившихся длинными, чуть изогнутыми рядами. Такое расположение рабочих модулей было очень удобным и успокаивало, когда дежурный наблюдатель на мгновение поднимал взгляд и тут же снова обращал все внимание на экран своего монитора. Помогали сохранять сосредоточенность и периодические колебания яркости освещения – словно легкие облачка пробегали под высоким, круто уходящим вверх сводом подземного зала, откуда лился мягкий рассеянный свет. В наушниках звучала тихая психоделическая музыка – то шелест ветра, то тяжелые ритмичные удары. Хотя огромный зал находился на много миль в глубине под поверхностью планеты, воздух здесь был свежим, легкий ветерок приносил то запах зеленой листвы, то терпкий соленый аромат морского побережья, вызывая в памяти живые картины лесов и морей, которых более не существовало – после того, как несколько месяцев назад боевые корабли-берсеркеры уничтожили все живое на поверхности Сегола.
Деррон снова провел рукой по контрольной панели. Повинуясь команде наблюдателя, зеленоватые полоски жизненных линий дернулись, покрылись рябью и снова выстроились в свое продолжение – подключенные к модулю Одегарда инфраэлектронные приборы слежения, заброшенные в далекое прошлое, двинулись дальше. Они не нарушали покоя животного и растительного мира в том далеком доисторическом лесу, за которым наблюдали. Следящие устройства парили в тонком слое пространства-времени, совсем рядом с реальностью, избегая таким образом большинства ловушек, которые временно́й парадокс реальности приготовил для людей и механизмов, путешествующих во времени. Следящие приборы скрывались от реального времени в локальных петлях вероятности, откуда тем не менее можно было почувствовать дыхание могучей организованной материи – жизни.
Лейтенант Одегард знал, что его сектор наблюдения, примерно на двадцать тысяч лет удаленный в прошлое, соответствует времени появления на Сеголе первых людей. Но пока еще на мониторе не появлялось ничего, даже отдаленно напоминающего мощные жизненные линии разумных существ, которые невозможно было ни с чем перепутать. Впрочем, Деррон не искал именно следы человека. Главное заключалось в том, что ни Одегард, ни кто-нибудь другой из наблюдателей еще не обнаружил всплеска массивных разрушений, который означал бы нападение берсеркеров. А значит, гигантские смертоносные машины, уничтожившие все живое на планете в настоящем времени, наверняка еще не узнали, что здесь можно проникнуть и в прошлое.