Илья Муромец: Былина о Силе и Чести
В селе Карачарове, тихом да дальнем,
Лежал Илья, недвижим, словно камень.
Тридцать лет не вставал, не ходил по земле,
Лишь мать да отец горевали в избе.
Но время пришло, и явились калики,
Старые странники, мудрые лики.
«Встань, Илья Муромец, сила в тебе спит,
На подвиги славные Бог повелит!»
Воды целебной ему поднесли,
Илья испил, и силы пришли.
Вмиг распрямился, могучий и статный,
Богатырь русский, судьбой благодатный.
Пошёл он к отцу, поклонился до земли,
Матери родной поцелуй подарил.
«Благословите меня, в путь собираюсь,
За землю русскую я сражаться клянусь!»
Конь богатырский ему был дарован,
Бурый, как вихрь, силой наделён.
Илья оседлал, и земля задрожала,
Русь-матушка воином ликовала.
Встретил он Соловья-разбойника в чаще,
Свистом своим губил он живущих и падших.
Но Илья не дрогнул, стрелу натянул,
И свист разбойничий навек заглохнул.
В Киеве граде князя Владимира встретил,
Служить ему честно, душой всей ответил.
Защищал он землю от вражьих набегов,
Сражался с чудищами, с силой звериной.
Калики перехожие, богатыри славные,
С ним плечом к плечу стояли отважно.
Добрыня Никитич, Алёша Попович,
Вместе они Русь от бед обороняли.
Илья Муромец, символ силы народной,
Чести и правды, души благородной.
Подвиги его в веках не забудут,
Сказания о нём из уст в уста будут.
Так славься, Илья, богатырь земли русской,
Заступник народа, воитель искусный!
В былинах и песнях ты вечно живёшь,
И силу свою потомкам несёшь!
***
Добрыня Никитич: Песнь о Змее и Княжне
В граде Киеве, граде славном,
Жил Добрыня, богатырь державный.
Не силой только славен был Добрыня,
Но мудростью, что в сердце словно глина,
Лепила правду, честь и доброту,
И князю верность, и любовь к народу.
Однажды князь Владимир Красно Солнце,
Послал Добрыню с порученьем сложным.
«Иди, Добрыня, в горы Сорочинские,
Там Змей Горыныч лютует, злобный, хищный.
Он полонил княжну, племянницу мою,
И держит в плену, в пещере, как змею!»
Добрыня в путь собрался без боязни,
Молитву шепчет, крестится три раза.
Взял меч булатный, щит кованый крепкий,
И коня верного, что скачет быстро, метко.
Долго ли, коротко, до гор добрался,
И Змея логово перед ним предстало.
Дым чёрный валит, земля дрожит от страха,
И слышен рёв чудовища, как грохот.
Добрыня смело в пещеру входит,
И видит Змея, что огнём всё косит.
Три головы у Змея, пасти полны яда,
И в каждой злоба, ненависть и жажда.
«Ах ты, Добрыня, зачем пришёл сюда?
Не жить тебе, богатырь, здесь никогда!»
Змей зарычал, огнём плеснул в Добрыню,
Но щит кованый отразил ту силу дивную.
Начался бой, не на жизнь, а на смерть,
Добрыня рубит, Змей огнём плюёт в ответ.
Меч булатный сверкает в темноте пещеры,
И с каждой головой, что падает на землю,
Сила Змея тает, как вешний снег весной,
И победа близится, как солнце над землёй.
И вот повержен Змей, лежит бездыханный,
Добрыня меч в крови, но духом не сломленный.
Нашёл княжну, в углу пещеры плачет,
Освободил её, и сердце его скачет.
Вернулись в Киев, радость в граде льётся,
Добрыню славят, княжна ему смеётся.
И князь Владимир, видя подвиг славный,
Наградил Добрыню, богатыря отважного.
Так Добрыня Никитич, богатырь земли русской,
Прославил имя своё силой и искусством.
И помнят люди подвиги его,
И славят в песнях, как героя своего.
***
Алёша Попович: Сказание о Силе и Смекалке
В земле Ростовской, в граде славном,
Родился витязь, сердцем славный.
Не богатырь он исполинский,
Но духом крепок, словно клин.
Алёша Попович, сын попа,
Не чужд молитве, но крепка рука.
Не меч ковал он в кузнице жаркой,
Но ум пытливый, да смекалка яркая.
И вот однажды, весть пришла лихая:
Тугарин Змей, злодей великий,
Русь-матушку терзает, разоряет,
И дань нещадно собирает.
Испугались люди, задрожали,
Но Алёша Попович встал, не дрогнул.
«Не дам я землю нашу в обиду!
Пойду сражусь с Тугарином Змеем!»
Собрал дружину, верных молодцев,
И двинулся в путь, навстречу солнцу.
Долго ли, коротко ли шли они,
Но встретили Змея в чистом поле.
Тугарин Змей, огнём пылающий,
Над войском русским нависающий.
Ужас навёл он, страх вселил,
Но Алёша Попович не отступил.
Не силой грубой, не мечом стальным,
А хитростью, умом своим.
Он Змея лестью обольстил,