– Простите, но вы сели на мой портфель, там вся моя жизнь, что вы делаете?
Девушка продолжала на нем двигаться, думая, что это хорошее начало, у нее новая жертва.
– Знаете, вы никогда не сможете без меня, потому что теперь я в вашей жизни, ведь ваш багаж стал тяжелее, на нем сидит ваша судьба.
Думая, что это смешно, девушка немного хихикнула, ведь этот парень абсолютно зажат, а ей не терпелось открыть в нем потайное.
– Там эскизы для мамы.
Тут даже наша героиня, не привыкшая краснеть и сдаваться, оторопела.
– Там, наверное, уже ничего не спасти, я не позаботился даже в книжку с твердой обложкой сложить, все в тетради.
Они были как дети, хотя ей уже было девятнадцать, а ему восемнадцать лет. И что-то их связывало, казалось бы, жалость ее к нему, и его любовь ко всему красивому, а девушка была с волосами рыжего цвета, белой кожей и напоминала ту балерину, напротив, на картине. Обе были красавицы. Но как раз эта самая картина и рядом висящая являлись причиной их связи духовной.
Она посмотрела, как в зеркало думалось ему, насколько сходство до боли сильное, хотя если быть честными с нашим читателем, то у балерины были русые волосы, и единственное что дублировалось это стройность фигуры, которую он в ней даже не видел. И конечно белизна кожи.
– Моя любимая картина!
Сказала она, подловив взгляд своего собеседника.
Он ошпарился сердцем.
– Вы знаете, а рядом висит мое любимое произведение, гладиаторские бои меня волнуют настолько, что если бы я оказался в то время…
И вдруг молчание, оба задумались, оба смотрели на творческую работу малоизвестного художника.
Неожиданно она взяла его за руку.
– Я покажу вам здесь все картины, и вы скажете какая картина, все же, самая лучшая.
Они прогулялись по всей картинной галерее, он молчал, она же вела активный монолог. И они вернулись к их любимым работам, малоизвестного, сотворившего эти волшебные, по их мнению, творения. И не мог он сделать выбор только в одном случае, выбрать портрет балерины утонченной, или все же гладиатора, которого словно сам взгляд говорил «Я не победим».
– Посмотри тут капля, и тут – две капли, это один художник и больше здесь нет его произведений.
Как только их души дотронулись этой капли, их поместили в рамы.
– Я в раме, что происходит, наверное, это просто сон, я же не могу быть тут, в этой картине и смотреть на себя застывшего со стороны – рассуждал он.
Она же кричала.
– Что такое, где я? Кто здесь?
И долго паника девушку не покидала.
А ему уже снился то ли сон, то ли это был разговор с ангелом.
Я вижу картинку, я гладиатор, я и есть гладиатор, я был им. Восторг вышел на первый план, любопытство на второй, и позади, осталось недопонимание.
Сказал ему ангел.
– Видишь девушку? Ты любил ее, ради нее ты был жив. Охранять тебя наняли ее семью. Отец умер у нее, и ты горячо стал любить ее. Потому, что она сама питала к тебе сильнейшие чувства и надеялась, когда-нибудь, хотя бы обняться. Единственное, что было дозволено, это дотронуться рукой, один раз, как бы случайно, но верно и задумано. Все, что им оставалось, это ей приходить на гладиаторские бои, а ему биться до тех пор, пока она смотрит. Но в один день она передала ему записку через подругу, которая не была ею в тот вечер. Подруга отдала совсем другое письмо, свое. И ей принесла от него ответ. Это был отрицательный, но не относящийся к ней отзыв. И ей было горько.
В следующий раз, на просмотре гладиаторских боев, она села со своей подругой, служанкой. Нельзя обвинять служанку, так как все было сделано для того, чтобы защитить свою госпожу. Пришлось врать, а там, где врут, там уже нет ничего доброго, нет основы прочной, есть только песочные замки, которые сыплются. Стоило сесть им рядом, как он и она чувствовали свою силу любви, но, он не понимал, почему вдруг в любви признается совсем другая и она не понимала, как он мог ее отвергнуть. И тут поцелуй, воздушный, предательски выпущенный из уст нашей, не совсем доброй, соседки, сделал свое дело. Наша героиня встала и пошла на выход. Ее место, где теперь никого нет, ее развивающееся платье, ее слезы, он все понял. Он так сильно понял, как глубоко проскользнуло орудие в его тонкое, нежное сердце. Он умер. Бой не прощает малейшего отвлеченного внимания, он не щадит, там нет нежных чувств. Ее сердце после еще долго было пронзено. Она не могла жить, зная, что его нет. Она долго боролась с собой.